Книга Человек из прошлого, страница 12 – Максим Резниченко

– Кто там? – спросила Соня, видя, как у меня изменилось лицо.

– Учительница, – глухо ответил я.

Ребята переглянулись и уселись обратно.

– Алло, – ответил я.

– Здравствуй, Максим, – произнесла трубка таким знакомым голосом.

– Здравствуйте, Марина Яковлевна.

– Ты звонил мне, – сказала она, как ни в чем ни бывало. – Что-то случилось?

– Нет, уже ничего, – ответил ей с той же интонацией.

– Как твои дела? – также спокойно поинтересовалась она.

А мне вдруг стало не по себе от этого разговора, от этих дежурных, ничего не значащих фраз. Зачем она вообще мне позвонила?

– Я слышал, у вас горе случилось, – сделал пробный выпад. – Примите мои соболезнования.

Тишина в трубке, только едва слышится ее дыхание.

– Спасибо, – наконец произнесла Марина Яковлевна.

Я не спешил что-либо говорить, ожидая ее хода, но и Учительница хранила молчание. Я нарушил его первым.

– Почему вы звоните мне, Марина Яковлевна? – спросил ее.

– Я бы хотела с тобой встретиться, – ответила она сразу.

Эта неожиданная просьба сбила меня с толку.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему?

– Потому что я не верю вам, – сказал я прямо, избегая недомолвок.

– Ты все такой же прямолинейный, – хмыкнула женщина.

– Чего нельзя сказать о вас.

– Разве это плохо?

– Разве это хорошо? – ответил я вопросом.

– Все относительно.

– Может быть. Но не у всего есть цена.

– Согласна с тобой, хотя не все, что бесценно, нельзя купить.

– И продать.

– Да, и продать.

Друзья напряженно вслушивались в мои реплики.

– Ты уже встретился с Софией и Семеном? – ровным голосом спросила Марина Яковлевна.

– Что вам нужно?

– Как они? Как у них дела? Как Семен, все также веселится? Как София, уже нашла себе кого-нибудь? – она засыпала меня вопросами, проигнорировав мой.

– Почему Миша?

– Почему Миша что? – переспросила Учительница, и глухая злость закипела во мне.

– Почему мой друг сейчас в коме? Для чего все это?

– Ты уверен, что сейчас задаешь правильные вопросы?

– Я уверен в этом! – резко бросил я, устав от недомолвок.

– Тогда тебе нужно задать их Клаусу, а не мне! – также резко ответила она.

– Я задаю их вам, потому что на них ответить должны вы, – я постарался успокоиться и унять эмоции.

– Ты ошибаешься, если считаешь меня виновной в том, что произошло с Мишей, – спокойно произнесла Учительница.

– Я так не думаю.

– Ты можешь думать, как хочешь. И я могу думать, как хочу. А вот от ответа ты не уйдешь, – ее голос изменился. Я раньше не слышал в нем столько угрозы.

– Я готов ответить, – удушливая ярость сковала дыхание, и слова дались с трудом. Я не узнал собственный голос. – А вы готовы?

– Не смей угрожать мне, мальчик, – голос прозвучал предостерегающе, но я готов поклясться, что услышал и страх. Пусть всего лишь его тень, пусть ничтожно мало, но он был.

Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание и сосчитал про себя до десяти. С шумом выдохнул, но почувствовал, что этот нехитрый способ успокоиться, мне не помог.

– Ты делаешь поспешные выводы, Максим, – почти спокойно произнесла она.

– Поспешные не значит неверные, – парировал я.

– Бывает и так, – согласилась женщина и сразу добавила: – Но сейчас ты должен остановиться.

– Не думаю, что это возможно.

– Наказание неизбежно, – снова угроза в голосе. – Ты должен знать это. Остановись!

– Я требую от вас того же! – буквально выплюнул я в трубку.

Ответом стал смех, но холодным душем полились на меня ее следующие слова:

– Ты не спрячешься от меня, понимаешь ты это? Кем ты себя возомнил? Самым сильным и самым умным? Я ведь найду тебя! Так или иначе.

– Вы хорошо нас всему научили…

– Не смей втягивать в это Семена и Соню! – оборвала она меня на полуслове.

– У вас и на них были планы? Нет! Ничего у вас не выйдет!

– Глупец! Предупреждаю тебя в последний раз. Остановись!

– Вы допустили огромную ошибку, когда затеяли все это, – ледяным голосом сказал я.

– Друзья дали тебе забавное прозвище, – как-то чересчур спокойно произнесла она. – Но твой талант тебе не поможет, равно как и не поможет Клаусу его обдарованность. Ни он, ни ты не избежите наказания, чтобы вы не затевали.

– Надеюсь, вы не будете скрываться от меня, и мы сможем выяснить наши отношения должным образом, уважаемая Учительница.

– Мы встретимся, Ученик, – выделила она последнее слово.

У меня больше не осталось желания с ней разговаривать, и я нажал отбой. Спрятал телефон и устало откинулся на спинку. Короткий разговор с Учительницей чрезвычайно меня вымотал. Вытащил из пачки сигарету и закурил. Мои руки дрожали, но я не замечал этого, снова и снова прокручивая в голове неожиданный разговор.

Бен Вебстер все также играл на саксофоне, а друзья напряжено следили за мной. Семен не выдержал первый.

– Ну, что там? – заглянул мне в лицо.

– Что она тебе сказала? – спросила и Соня.

Выкурил половину сигареты и затушил ее в пепельнице.

– Угрожала.

– Угрожала?

– Да. Требовала остановиться.

– Что еще?

– Сначала вообще хотела встретиться.

– Неожиданно.

– Очень, – кивнул.

– И что ты ответил?

– Я отказался, разумеется.

– Ты уверен, что поступил верно?

– Нет, но если учесть, что вместо встречи меня наверняка будет ждать ловушка, то все сомнения пропадают.

– Не убьет же она тебя? – произнес Рыжий, но как-то неуверенно.

Я покачал головой и пожал плечами.

– Я не знаю, – бросил хмуро.

– Она хоть сказала, для чего затеяла все это? – спросила Соня.

– Нет, не ответила. Твердила только о предстоящем наказании и требовала остановиться.

– Про Клауса она что-нибудь говорила?

– Да. Сказала, что Клаус знает ответ на вопрос, почему Миша пребывает в коме. Точнее, с этим вопросом я должен обратиться к нему.