Онлайн книга «Золото мертвых. Дворянин»
|
– Едем! – Куда? – Если получится, устроим тебя на учёбу. – Денег же нет у батюшки… – Жить и кушать в моём доме будешь, в людской. Макару, дядьке своему, в свободное время помогать будешь. Ежели Нижнюю школу осилишь, не выгонят с позором за лень и тупость, пойдёшь в Верхнюю, специалистом станешь – хоть инженером, хоть архитектором. Только уговор: после учёбы будешь у меня на заводах работать. Пять лет учиться будешь – пять лет отработаешь. А коли десять учиться придётся, то и работать столько же будешь. Андрей знал, о чём говорил. В Нижней школе обучали год, зато в Верхней определённых границ не устанавливали, и там могли учиться и пять, и десять лет. Тех, кто способности к знаниям проявлял, отправляли на практику за границу за казённый счёт. Начальник школы оказался на месте. Сначала он и слышать о приёме не хотел, дескать, нет свободных мест, но потом всё же решил устроить экзамен и начал задавать Евграфу задачи по арифметике, устроил ему простенький диктант. – Сильно ли учиться хочешь, недоросль? – Очень! – с жаром ответил Евграф. Ответ Брюсу понравился. Дворянские дети в большинстве своём учиться не хотели. Зачем тратить время, если можно нанять грамотного писаря? Ведь иные недоросли дворянские расписывались с трудом. А для простого сословия это был единственный шанс выбиться в люди, поэтому учились упорно, с желанием и зачастую по оценкам своих знаний превосходили детей дворянских. – Хорошо, берём. Завтра придёшь с бумагой, чернилами и перьями. Но ежели отлынивать начнёшь – не обижайся, вытолкаю взашей. Когда Андрей поблагодарил Брюса и они сели в возок, Евграф не мог поверить своему счастью: – Вот повезло! Благодарствую, барин! Только… – Он вдруг замолчал. – Договаривай, – взглянул на него Андрей. – Денег на бумагу и чернила нет. Андрей достал из кошеля деньги: – Сходи на торг, купи, что надо. Всех денег не трать. Сходишь на занятия завтра, посмотришь, чем пользуются другие ученики. – Мне домой сбегать надо, отца с матушкой порадовать. – Сбегай, но после торга, дело прежде всего. – Тогда я побегу! – Евграф прямо на ходу выскочил из возка. Андрей засмеялся, глядя ему вслед, но потом вздохнул: этого хлопчика пораньше бы начать учить! Дома Макар обеспокоился: – А где же племянник мой? Не взяли? – Уговорил я начальство, завтра учиться идёт. А сейчас на торг побежал – за чернилами и бумагой. Жить будет в людской, питание за мой счёт. Макар упал на колени перед Андреем: – Благодетель! Не забуду милости твоей, барин, верой и правдой служить буду! – Встань, Макар! – попытался поднять старика смущённый Андрей. – У меня ведь тоже свой интерес. После учёбы он у меня на заводах работать будет. – Парень-то способный к наукам. Дьячок его алфавиту научил, так он всё читает: вывески, Библию… – Посмотрим, как он учёбу в Навигацкой школе осилит. Распорядись насчёт баньки, Макар. – Всё в лучшем свете сделаю! Пока топилась банька, Андрей раздумывал. Поехать самому по адресам, что Макар записал, или придумать что-нибудь эдакое, похлеще чугунного крыльца, о чём в Москве долго говорить будут? А ведь, пожалуй, можно себя показать в выгодном свете. Не отлить ли в бронзе родовой герб Романовых, грифона? Бояре да дворяне увидят – обзавидуются. Только где образец взять, да чтобы мелкие детали видны были? И он поехал к дьяку Пушечного приказа. Уж Алексей Митрофанович подскажет! – Нет у меня парсуны, нет. А чего ты мучаешься? Есть же Посольский приказ, езжай туда. Постой, а зачем тебе? – Пока секрет, после узнаешь. Парсуной на Руси называли цветной рисунок. Позже, в 1722 году, Пётр введёт должность герольдмейстера – впервые на Руси – и назначит за заслуги Колычева Степана Андреевича. В Посольском приказе Андрея встретили прохладно: – А зачем тебе родовой герб государя? Может быть, ты кощунствовать будешь? – Упаси Господь, как у тебя только язык повернулся? В комнату вошёл подьячий с бумагами, услышал разговор. – Я его видел, – ткнул он пальцем в сторону Андрея, – вместе с государем. – Так ты с Петром Алексеевичем знаком? Что же сразу не сказал? – И к подьячему: – У нас парсуна с гербом государя есть, отдай. Только не насовсем, на время. – Верну! – клятвенно пообещал Андрей. Подьячий сопроводил его в комнату без окон, зажёг свечу. – Чего же окон нет? – недоумённо огляделся Андрей. – Так выцветают краски-то. А в темноте они лучше хранятся. Андрей чуть по лбу себя не хлопнул. Вот дурень-то, простые вопросы задаёт! Мог бы и сам догадаться. – Вот, нашёл. Держи. – Спасибо. А вот там герб чей? – Да Карлы же, короля свейского. – А его можно взять? Верну! – Бери, нам он пока ни к чему. Андрей забрал оба рисунка. Выполнены они были на шёлке и нарисованы красками, а не выполнены вышивкой. Дома он засел за работу на два дня, тщательно копируя гербы. Закончив, сравнил детали – вроде бы всё правильно. Не поленился, сам отвёз парсуны в Посольский приказ и поблагодарил подьячего. Образ будущего литья сложился у него в голове сразу, как только он увидел шведский герб. Первоначально он планировал отлить родовой герб Романовых, но потом идея возникла: внизу, под гербом Романовых, нарисовать герб Карла XII из рода Пфальц-Цвайбрюккененской династии, а может, и шведский герб, который «Тре крунур» – три золотые короны на лазоревом щите. Пётр пока не одержал побед над Швецией, но Полтава и маленькие битвы были ещё впереди. На Руси Петровской иносказания в скульптурах и рисунках читать умели, и Андрей знал, что и его бронзовое изображение не останется непонятым. На торгу он купил несколько самых больших листов бумаги и китайскую тушь, почитавшуюся лучшей. Дома склеил листы в один большой, тщательно, с соблюдением пропорций и деталей перенёс родовой герб Романовых, увеличил его. Снизу лёгкими набросками карандаша нарисовал герб Карла. Посмотрел, подумал – нет, не то. Сегодня Карл есть, но после Полтавы он сбежит к османам, а Швеция останется. Он стёр карандашные линии. Делать – так на многие годы. Карандашом снова нарисовал герб – только уже государства Швеции. Получилось лучше, с перспективой. Он обвёл карандашные линии тушью и только потом нарисовал детали. Смысла раскрашивать рисунок не было, всё равно будет в бронзе, одного цвета. Шведский лев получился немного жалким. Тело мощное, а лежит на спине, и лапы задрал, как нашкодивший щенок. А над ним – грозный грифон, изрыгающий пламя. |