Онлайн книга «Поле боя»
|
Батта прекратил метаться по комнате. – О чем? – О моих людях. – Нет. Что случилось? Причин скрывать теперь не было, Джнахин поведал майору полную версию истории. Батта выслушал до конца и замолчал надолго; опустившись на стул, он подвинул к себе папку с бумагами и рассеянно открывал и закрывал обложку. – Вы понимаете, что это дезертирство, Джнахин? – выговорил эмадинец, точно вдруг вспомнив, что наемник рядом. – Да. – И что ваши эти герои нисколько не отличаются с точки зрения закона от бандитов, которые сбежали из-под знамен Лиги? – Понимаю. Он должен был через это пройти, просто пройти. Перетерпеть. – И что я сейчас же могу послать команду, чтобы найти их, арестовать и предать суду. Помните, какое наказание следует им по контракту? – Смерть. Знаю, – отозвался хибраниец. Майор резко отодвинул от себя папку, выругался и потер лицо. – Этого мне еще не хватало! Мало проблем! Мало того, что командование из меня веревки вьет, требуя невозможного! – Лайдан уставился в стену. – Они что, в самом деле думают, что могут спасти тех фермеров? – Наверное. – Я спрашиваю ваше мнение как тактика. – Не знаю, майор. У меня ни грамма разведданных, но, исходя из худшего, скорее всего, нет. Двое экспертов и горстка ополченцев… – Они все погибнут. – Погибнут, – подтвердил Джнахин. – Если это уже не случилось. – С ними можно связаться? – Нет. Коммуникаторы у моих бойцов не берут транспространственную связь, только местную. Майор побарабанил пальцами по столу. – Вы так спокойно говорите об этом, капитан? – Не хочу устраивать новую истерику и нервировать вас. Лайдан сощурился. – Вы это мне не спустите, да? Сколько еще будет сарказма по этому поводу? – Зависит от обстоятельств, – ответил наемник. Эмадинец не оценил шутки, если это была шутка, и пробормотал ругательство под нос. – У меня мало людей, я полагался на вашу группу, капитан, но что мне теперь делать? Есть какие-нибудь мысли? Фаррел Джнахин покачал головой. – Мне придется подать рапорт и ждать, что решит командование, – сказал Батта. – И заранее предвижу ответ сверху. Найти, арестовать и наказать. Операцию поручат мне и майору Офир. – Лайдан подался вперед и долго смотрел на Старика. – Так что мне делать, капитан? Что? – Не знаю. Я просто довел до вашего сведения. – Умываете руки? – скривился Лайдан. – Вроде того. Мои люди меня предали. У нас, хибо, с этим строго. – Понимаю. Народ-воин. Хм, почему тогда вы не пристрелили их на месте? – Обстановка не позволяла. Они бы начали сопротивляться, а рядом были гражданские. – Глядите, какая щепетильность. – Какая уж есть, – ответил капитан. – Слушайте, я не понимаю. Мне кажется, вы не в себе, Джнахин, вам надо отдохнуть… Я… Я не стану пока сообщать наверх о выходке ваших бойцов – дам вам время подумать. – Над чем же? – Поговорите со своими людьми, выслушайте, что они скажут. – Я – командир. Я ни с кем не советуюсь. – Да? Напрасно. Мне казалось, у хибранийцев не так, как в регулярных армиях. – Речь о моей группе. Другие меня не интересуют, – процедил Фаррел. Майор терял терпение. – Через три дня у нас новая операция, и я не знаю, как выкрутиться из этой истории. Буду тянуть время сколько смогу, хотя это в конечном итоге может закончиться для меня трибуналом… – Какая вам печаль? – перебил Батту хибо. – Какая? Ну, может быть, – только гипотетически – я бы на месте ваших бойцов тоже поддался порыву. Капитан хмуро взглянул на него, словно не веря в то, что услышал. – И пошли бы освобождать рабов, не имея шансов на успех? – Гипотетически? – Да. – Пошел бы. Удивлены? – Зачем это надо кадровому офицеру разведки, прочно сидящему на своем месте? Что за благотворительность? Майор Офир с вами бы не согласилась. Ее ответ проводнику был однозначным. Маир мог катиться со своими просьбами куда подальше. Батта качнул головой. – Может, дело в стремлении сделать что-то настоящее? Я имею в виду не сомнительного характера операции, а реальную помощь людям. Канни ответила Маиру именно то, что должна была. Все верно. Мы связаны по рукам и ногам. Эмадина увязла в этой войне, и исход неизвестен. Нам не будет никакой пользы от того, что мы вытащим дюжину фермеров, потеряв при этом своих солдат, которые нужны на поле боя. Эмадине – никакой. У нее много граждан. Ей наплевать на сопутствующий ущерб. Так бывает всегда, капитан, и вы это знаете… Джнахин знал. – Командование интересуется лишь тем, что может быть полезно в войне. Фермеров уничтожат или продадут в рабство. Ну и что? Рано или поздно те земли заселят новые люди. – Это гипотетически? – Разумеется, – осклабился Лайдан. – Мы тут с вами как раз и занимаемся тем, что строим гипотезы. – Пожалуй… – осторожно ответил наемник. – Но ведь Эмадине, если она победит, все равно придется воевать с бандами дезертиров. – Будь я командованием, я бы ответил, что в данный момент это наименьшая из наших проблем. – А будь вы офицер разведки, который вдруг озаботился судьбой простых людей? – Будь я этим человеком, то сказал бы… Я бы воспользовался возможностью. Хотя бы ради того, чтобы оказать фермерам ответную услугу. Они же помогли нам в операции. Джнахин терял логическую нить. Сцепив руки за спиной, он смотрел на куратора. – И вообще, Эмадина считает себя цивилизованным миром и не поощряет работорговлю. Должна ли она мириться с тем, что бандиты обращают в рабов ее граждан? Фаррел не говорил ни слова. – Будь я политик, который заботится о голосах избирателей, то сказал бы, что мы немедленно должны прекратить это. Остановить зло. Вот оно, прозвучало. Фаррел напрягся. Когда гипотетические разговоры переходят в плоскость философии, ничего хорошего не жди. – Но, – развел руками Батта, – я просто офицер разведки, связанный по рукам и ногам. И не политик, имеющий влияние и способный поднять общественность. Я прочно сижу на своем месте. Боюсь ли я его потерять? Да. Поэтому все мои идеи – чистая теория. Что до практики, то мы с вами солдаты, капитан. Мы делаем одну работу, только разными способами, и хорошо знаем, что одних благих намерений мало. Они ничего не меняют. Война и политика неразрывно связаны, ими правит лишь насущная необходимость. И если фермер не успел вовремя убраться с пути колонны бронетехники, пусть пеняет на себя. Побочный ущерб. |