Онлайн книга «Взрывник. Заброшенный в 1941 год»
|
– За свои не боишься? – За свои отвечу. – Думаешь, что если скажешь немцам, что отбился от партизан, то будут тебе почёт и уважуха, особенно на фоне перебитого гарнизона и разоружённых подчиненных? Не, не сработает, не поверят. – Поверят. Знаю как сделать. Об этом уже разговор был, а потому еще с твоими постреляем и разойдёмся. – Что за разговор? – Да с одним чином из администрации мы об заклад побились, что я скорее умру, чем сдамся. – А не захочет ли тот чин тебя скорее сдать, чем заклад отдавать? – А мы не на деньги бились, а на должность. Если я выиграю, он меня начальником волостной полиции поставит. – А мне с этого резон? – Чем не резон иметь своего начальника полиции? – Ну, если вопрос так стоит… Но смотри, на такой должности замараться очень просто, а вот отмыться… – То есть, пусть лучше сволочь какая станет? – Хорошо, что смогу, когда тебя судить будут, сделаю. Но учти, я выше головы тоже не смогу прыгнуть. Не могу же сказать, что права у меня здесь тоже птичьи, и не факт, что на одной скамье не окажемся. В конце концов, риск дело благородное. Если же буду иметь информацию чуть ли не из первых рук, а волостной начальник полиции, это почитай деревень тридцать в подчинении, то можно здорово жизнь облегчить. Будем рисковать. – Кроме того, винтовочку я могу выкупить. – И пистолет. – И пистолет, – хмыкнул Степан. – Махнём на танк? – Не глядя. Что за танк? Битый? – Нет, целёхонький. Только бензина и пулемёта нет. Я не брал, бензин, небось, сам кончился, а пулемёт наверняка экипаж утащил. Там ещё что-то с мотора свёрнуто – старшой мой в технике разбирается, говорит, карбюратор. Пушка и малёк снарядов на месте. Ну, как на месте, замок и снаряды в сторонке закопаны. Но, видать, бойцы спешили сильно, неаккуратно спрятали. – А карбюратор? – Этой штуки вроде там нет. – Жаль, но найдём. Эх, если бы чутка пораньше, до снега. – Ну, извини. Раньше вы сами не приходили. За десять минут обговорили способы связи. Дёрнули ещё по одной – за успех нашего безнадёжного мероприятия, и я пошёл. Смирнов вернулся ещё через четверть часа. – Как? – Всё хорошо, товарищ командир. Как сказали остальным, что старшего ихнего грохнули за отказ сотрудничать, мигом лапки позадирали. Двое, правда, сбежать пытались, но на оцепление нарвались. – Откуда оцепление? – Так это… Калиничев организовал. Молодец лейтенант, и когда успел только. – А с этим чего? – младший сержант махнул в сторону осаждённой избы. – Поговорили мы с ним. Упёртый. Но жизнь свою он выкупил. – Это как? – Да вот, сдал нам одну хорошую штуку. – И что теперь? – Уходим? – Вот так и оставим его? – Ну, нет, конечно. Постреляем, окна побьём. В общем так, людей из засады убирай, оставишь пару бойцов… Хотя, останешься сам, с Епишиным. Десяток патронов по избе выпустите, да низко не цельте – там люди в погребе, и уходите. И не болтать. Ясно? – Да. – Вот и выполняйте. Уже совсем светло, солнце встало над деревьями, но пока ещё его лучи, отражённые от снега, не слепили глаза. Машины также уже пришли, и сейчас образовавшиеся живые змейки людей загружали их кузова ящиками и мешками. – Как дела, старшина? – Живём! И ещё какое-то время жить будем. Да нет, долго будем жить и счастливо. Тьфу, чтобы не сглазить. – Много? – Бумаги я немецкие собрал, там, возможно, удастся точно выяснить, но и так всё пересчитаем, а на взгляд тонн пять должно быть. Банки маленькие, как в немецких пайках. – В мешках что? – Да то же. Я сразу прикинул, что не всё у них в ящиках будет, вот мешков несколько и захватил. Они только для переноски. То-то в кузовах какой-то странный звук, будто что крупное пересыпается. – Что с оборудованием? – Как и договорились, мелочь всякую утащим, но не ломаем. – Сколько времени ещё понадобится? – За полчаса управимся. За полчаса не управились – последняя машина ушла минут через пятьдесят. Всего в машины, поверх ящиков и банок россыпью, удалось поместить не более половины бойцов. Остальные, благо лыж хватило на всех, отправились пешком. Сложнее всех идти первым пятерым – на них и разведка, и одновременно нелёгкая работа по пробитию лыжни. Этим занимались две группы, меняясь примерно через километр. Ещё по три пары изображали боковые охранения, прикрывая, соответственно, правый и левый фланг. Этим тоже не позавидуешь, но хороших лыжников раз-два и обчёлся. Многие лыжи видели не только на картинках, но уж больно мал был их опыт. Даже тех, кто мало-мальски мог пройти по накатанной лыжне, было меньше половины состава, а тех, кто увлекался лыжным спортом хотя бы как любитель, вообще насчитали меньше полусотни. В лагерь вернулись только к обеду, а учитывая ужин всухомятку, бессонную ночь и отсутствие завтрака, голодные, как стадо нильских крокодилов. Старшина, правда, не подвёл – брюхо набили горячей кашей, богато сдобренной мясом. – Жора, а скажи-ка мне, как наш танкист непонятного звания поживает? – Клещёв, что ли? Нормально поживает. Он в хозвзводе у старшины, механиком. Ну и водилой, когда надо. – А тащи-ка его сюда. – Ща сделаем. Уже через пять мнут оба стояли передо мной. – Товарищ командир, красноармеец Клещёв прибыл. – Сержант, свободны. А ты присаживайся. Сидеть на холодной скамейке под штабным навесом было уже зябковато, но идти в тёмную землянку и жечь дефицитный керосин не хотелось. – Смотри сюда, – развернул карту, а рядом положил схему, что набросал Гринюк. – Вот в этой точке должен быть танк. Наш, марку не знаю, но лёгкий точно. По не слишком достоверным сведениям не подбитый, только без карбюратора, топлива, снарядов и орудийного замка. Замок и снаряды закопаны недалеко, вот на этой схеме указано где – крестом, как на пиратской карте. Где карбюратор – хрен его знает. Теперь задание – привести танк в боевое состояние и доставить в лагерь. Сделаешь – получишь обратно свои кубики. Только так и никак иначе, никаких объяснений в случае невыполнения приказа не приму. Ясно? – Да. Спасибо за доверие. Если будет хоть малейшая возможность, не упущу. – Хорошо. Возьми пару разведчиков… На лыжах ходишь? |