Онлайн книга «Книга теней»
|
Потом она положила трубку и сказала: - Я вся мокрая. Ее действительно словно только что вынули из воды. Эмма Ивановна села в кресло и просидела с полчаса. "Сейчас зазвонит телефон", - подумала она, и телефон зазвонил. - Алло. - Не было ничего в ее голосе - вообще никакой интонации. - Добрый вечер. Это Эмма Ивановна Франк? - молодой голос. Хороший голос. Правда, немножко напряженный. - Да. Эмма Ивановна Франк. - Меня зовут Петр. Петр Ставский. - Здравствуйте. - Вам… простите, Вам случайно не рассказывали обо мне? (Рассказывали! Конечно рассказывали! Много рассказывали. Какое счастье, что Вы позвонили. Приезжайте ко мне, иначе я умру сейчас. Вы единственный человек, который нужен мне в данный момент. Но-будь-осторожна. Что он имел в виду?..) - Кто мог мне рассказывать о Вас? - Один… один мой хороший знакомый, его зовут Станислав Леопольдович. (Но-будь-осторожна). - Я не знакома со Станиславом Леопольдовичем. - Наверное, это неправда, Эмма Ивановна. - А почему Вы себе позволяете… Петр Ставский… - Потому что я видел по телевизору вас обоих. Вы пели тирольскую песню… Дол зеленый - йо-хо, дол зеленый, йо-хо! Вы держались за руки. Вы знакомы со Станиславом Леопольдовичем. Молчание. - Эмма Ивановна, прошу Вас, не вешайте трубку! Послушайте меня, Вы слушаете? - Да. - Станислав Леопольдович… он сейчас где? Вы, может быть, знаете? - Почему я должна знать? - У вас телефон 203-38-88… это Сивцев Вражек… вы, стало быть, соседи. - Соседи?.. А как Вы вообще узнали мой телефон? Кто Вам дал его? - Я через справочную! По телевизору назвали вашу фамилию - и я… это просто, на самом деле. - Если знать адрес - просто. - А я сказал - Сивцев Вражек. Не знаю почему. Внезапно Эмма Ивановна устала - ужасно, дико… до умопомрачения. У нее не было выхода - оставалось только поверить хорошему этому голосу. И она поверила - от усталости. - Приезжайте ко мне, Петр. Станислав Леопольдович живет… жил здесь. - Эмма Ивановна назвала адрес. - Почему Вы так сказали - жил? - Потому что я не знаю, что с ним… Приезжайте, у меня нет сил - по телефону. До свиданья. Она села и заплакала. Петр приехал через полчаса. Было девять вечера. - Почему Вы так сказали - жил? - спросил Петр с порога. Эмма Ивановна рассказала ему о звонке с бульвара. - Очень плохой звонок. - В вопросе Петра не было вопроса. - Очень плохой звонок. Они смотрели друг на друга. Смотрели долго, без интереса. Но увидели все. Она - обаятельного и сильно взволнованного юношу. Он - обаятельную и доведенную до отчаяния старушку. - Вы красивая, - сказал он. - Присядьте… куда хотите, - сказала она. - Я присяду, спасибо. Нам трудно будет говорить? - Только сначала. - Эмма Ивановна открыла дверь на балкон. - Очень душно. Вы… как живете? - Спасибо. Я только что из Тбилиси. Несколько часов назад. Увидел дома передачу - и сразу позвонил. Но Вас долго не было дома. - А что Вы делали в Тбилиси? - Банк грабил. - И что же - успешно? - Вполне. Статья 206 прим. Штраф в размере двухсот рублей. - Вы грабитель? - Нет, филолог. А Вы та самая Прекрасная Дама? - То есть? - Ну… с которой Станислав Леопольдович жил… двести лет назад? - Откуда вам это известно? - Мне все известно. - Петр честно взглянул в фиалковые глаза. - Ну и слава Богу, - вздохнула Эмма Ивановна. - Я от Эвридики знаю, - уточнил Петр. - А Эвридика это… - Эвридика - моя невеста. Она тоже смотрела передачу. Она сразу позвонила мне после концерта. Кстати, Эвридика тоже знает эту песню… про дол зеленый, йо-хо. Правда, без слов - только мелодию. Эвридика не изучала немецкий. А мотив помнит с детства. - М-да… - покачала головой Эмма Ивановна. - Я очень хотела бы поговорить с ней про дол зеленый… Со мной-то все понятно. Когда я была Клотильдой Мауэр… - Простите? - переспросил Петр. И - привкус мяты: опять мята? - Ну, раньше, давно, когда меня звали еще Клотильдой Мауэр… Почему Вы так смотрите? Петр не понимал про Клотильду Мауэр. Он не понимал настолько сильно, что фиалковые глаза Эммы Ивановны сделались совсем темными и она спросила - довольно сухо: - Что Вас конкретно удивляет? - Нет-нет, - сказал Петр. - Продолжайте, пожалуйста. Но-будь-осторожна. Я буду, буду осторожна, магистр! - А нечего продолжать! - со всевозможной беспечностью внезапно закончила Эмма Ивановна. Петр не понял исхода. Но Эмма Ивановна уже молчала - и невозможно было представить себе, что она когда-нибудь заговорит. Петр так и спросил: - Вы когда-нибудь заговорите или… или я сделал что-то не так? Но, поверьте, я не хотел. - От привкуса мяты сводило уже скулы. - Дело не в этом, - вздохнула Эмма Ивановна. - Просто Вы сказали: "Мне все известно", - и я поверила вам. Но теперь я сомневаюсь в том, что Вам все известно. И не знаю, как быть. - Значит так. - Петр закрыл глаза, чтобы собраться. - Я имел в виду восьмерки. Мне про восьмерки все известно. Эвридика… - Восьмерки - это что? - испугалась даже Эмма Ивановна. Теперь настала очередь Петра - замолчать. Теперь он смотрел на Эмму Ивановну темно. - Кажется, мы говорим о разных вещах, - подытожила она. - Но, по-моему, об одинаково страшных, потому что… Я не знаю почему, у меня просто такое ощущение. - У меня тоже. Ситуация сделалась дурацкой: Эмма Ивановна и Петр опасливо поглядывали друг на друга. Не решаясь ни на что. Первым не выдержал Петр. - Эмма Ивановна, может быть, мы расскажем друг другу все? Кажется, это единственный выход. Но-будь-осторожна. - Не знаю… Лучше дождаться его. Он скажет, как себя вести. Если… если вернется! - И - фиалковые слезы. Она вытерла их, эти слезы. Быстро и насухо. Спросила: - А Вы можете открыть мне вашу тайну только в обмен на мою? Дело в том, что я не уверена, разрешил ли бы мне Станислав Леопольдович… Это, в сущности, его тайна - во всяком случае, скорее его, чем моя. А у Вас тайна - чья? Петр пожал плечами. Он не понимал, чья это тайна. Но едва ли тайна Станислава Леопольдовича. |