Книга Книга теней, страница 77 – Евгений Клюев

- Тогда позовите ее, она внизу, в холле. Пусть я, по-Вашему, сумасшедший, но она… когда Вы увидите ее, Вы поймете, насколько она не сумасшедшая. - Старик снял трубку внутреннего телефона, протянул ее доктору: - Эмма Ивановна Франк, Эмма Ивановна Франк…

- Алло, - сказал Аид Александрович, - пригласите пожалуйста ко мне девушку, которая дожидается в холле. Ее зовут Эмма Ивановна Франк.

И вот - вошла: пожилая женщина, спокойная и строгая. И спокойно улыбнулась сквозь строгость. Аид Александрович озадачился и не поверил:

- Вы - Эмма Ивановна Франк?

- Да. - Одними почти глазами - нездешними, лесными глазами: подснежник? фиалка?

- Садитесь пожалуйста, - привстал врач. - Аид Александрович Медынский. Завотделением.

И что-то случилось с глазами: они выцвели. Сразу и окончательно.

- Значит, это Вы и есть Аид Александрович Медынский. Понятно. Идем, магистр. - Эмма Ивановна поднялась.

- А в чем дело? Постойте!

Но они уже уходили. Аид Александрович бросился им наперерез, загородил дверь.

- Так в чем же дело, Эмма Ивановна?

- Наверное, Вам все-таки лучше пропустить нас, не требуя объяснений. Вам они могут не понравиться.

- Я приму любые, - буркнул Аид Александрович и обратился к одному только Станиславу Леопольдовичу: - Вы что-нибудь понимаете?

Но Станислав Леопольдович в союзники не пошел. Он только сказал: - Меня как будто не просят понимать. Я привык доверять Эмме Ивановне, мы с ней больше двухсот лет знакомы.

- Значит, Вы готовы принять объяснения, - усмехнулась Эмма Ивановна, не глядя на врача. - Было бы естественнее… в Вашем случае быть готовым их дать.

- Дать объяснения я тоже готов, - устал Аид Александрович, - но должен, по крайней мере, знать, каких именно объяснений от меня ждут. - Он сказал это мягко: ему нравилась пожилая чета - вопреки всему.

- Вы идете ва-банк? - невинно спросила Эмма Ивановна. - Понимая, что в любом случае можете упрятать в психушку нас обоих?

- Кло… - вмешался Станислав Леопольдович. - А ты… не слишком агрессивна?

- Нет, - просто ответила Эмма Ивановна. - Но этому не очень честному и, по-видимому, не очень порядочному человеку угодно играть в кошки-мышки. А я не хочу соглашаться на роль мышки в его игре.

- Знаете что, - Станислав Леопольдович немножко сконфузился смотреть на Аида Александровича. - Я уверен, Эмма Ивановна никогда бы не позволила себе, не будь у нее достаточных оснований…

- Я искренне верю, - искренне поверил Аид Александрович. - Но хотел бы все-таки узнать, каковы эти основания, - допускаю даже, что они достаточны.

- Значит, Вы склонны прибегнуть к данной стратегии. - Выцветшие глаза ее совсем утратили признак цвета. - Хорошо. - Она взглянула на Станислава Леопольдовича. - Видишь ли, магистр… Аид Александрович - это именно тот человек, который в первую нашу ночь позвонил мне… не знаю уж, откуда у него мой телефон, - и сказал, что ты сумасшедший, сбежавший из психушки, объяснил, как вести себя с тобой, и пообещал забрать тебя на машине обратно, едва лишь ты покинешь мою квартиру. Я поэтому еще тебя не отпустила никуда, хоть и поверила твоим словам окончательно гораздо позже… - Она презрительно взглянула на Аида Александровича. - В постели, с Вашего позволения. У меня - все. Очередь за вами, Аид Александрович.

- К счастью, я не стоял в этой очереди, - удалось все-таки сострить Аиду.

- Остроумно, - оценил Станислав Леопольдович. - И тем не менее…

Аид Александрович подошел к Эмме Ивановне почти вплотную: фиалка? подснежник? И перед лицом фиалки? подснежника? твердо произнес:

- Я никогда не звонил Вам, Эмма Ивановна.

Прошло время.

- Он не звонил тебе, Кло. - От голоса Станислава Леопольдовича вздрогнул даже Аид.

- Но ты же не слышал… - немножко сдаваясь, упорствовала все-таки Эмма Ивановна. - Мне представились: Аид Александрович Медынский, врач из Склифософского. Я отчетливо помню.

- Забудь, - сказал Станислав Леопольдович.

- Но почему?

Тот развел руками.

- Трудно объяснить… Аид Александрович не мог звонить. Это… как бы сказать, не вписывается в сценарий.

- В какой сценарий? Я не понимаю, магистр.

- В сценарий жизни, Кло. Есть такой сценарий. Но о нем ничего не знают живые. Только мертвые знают одни. - Он улыбнулся и прямо взглянул в глаза врача. - Инцидент исчерпан, Аид Александрович.

- Просто исчерпан - и все? - не поверил Аид. - Без выяснения того, кто же все-таки звонил в первый ваш вечер?

- Без выяснения. - Станислав Леопольдович поджал губы. - За нами подглядывают и подслушивают нас каждую минуту. Помнишь, Кло?

- Помню, - поежилась Эмма Ивановна. - Простите меня, Аид Александрович.

И тут Аид заплакал - может быть, в первый и в последний раз в жизни. Слезы текли обильно, но не было стыдно плакать! Он смотрел на двух этих святых, которые одним поступком только дали ему на старости лет самый, может быть, нужный урок - урок отказа от очевидного во имя Высших Соображений… туманных, но Высших. И тогда Аид встал, и обнял Станислава Леопольдовича, и плакать продолжал - у него на плече. Школьник. Дитя.

- Полно, - сказал Станислав Леопольдович. - Все в порядке.

- Все в порядке, - повторил Аид. - Я присягаю, что Вы в здравом уме.

- Ну… постольку-поскольку, - улыбнулся Станислав Леопольдович - и улыбнулась Эмма Ивановна, не в ответ на улыбку - сама по себе. - А исследования-то все-таки Вы вели, ведь правда? - Станислав Леопольдович подмигнул Аиду. - Во-первых, потому что ваш молодой коллега утверждал следующее: записи бреда делались в больнице тридцать лет. Не мог же он делать их с рождения - ему на вид не больше тридцати!

- И потом… он такой румяный,- рассмеялась Эмма Ивановна.

- А во-вторых? - спросил школьник-Аид.

- Во вторых… - Станислав Леопольдович вздохнул. - Во-вторых, опять же противоречие - со сценарием. Это мы с вами, дорогой Аид Александрович, шли навстречу друг другу: Вы - отсюда туда, я - оттуда сюда. Из пункта А и пункта Б два пешехода вышли навстречу друг другу с одинаковой скоростью… С одинаковой, прошу заметить. А Ваш коллега слишком молод и ходит чересчур быстро.

- И румян, - напомнила Эмма Ивановна. - Мне даже показалось, что в чертах его лица нет никакой истории.

- Да, странное лицо, - согласился Станислав Леопольдович. - Исключительно милое, но… странное. Нереалистическое, я бы сказал, лицо. А мы с Вами, Аид Александрович, - старые пешеходы.

- Может быть, и старые друзья? Или старые враги?

- Не припоминаю, - ответил Станислав Леопольдович. - Едва ли мы встречались раньше: мы ведь шли навстречу друг другу. Это, конечно, не исключает смежных витальных циклов, но исключает знакомство.