Книга Беременная вдова, страница 17 – Мартин Эмис

— Так расскажи!

— Вообще-то я поклялась, что не буду. Нехорошо. Нет, не могу.

— Шехерезада! — воскликнула Лили.

— Нет. Правда не могу.

— Шехерезада!

— Эй, ну ладно. Только смотрите… Господи, я ничего подобного в жизни не видела. И потом, все было так странно. Она с виду слегка жеманная. Из Эдинбурга. Католичка. Похожа на леди. Да она чуть со стыда не умерла. Давайте Уиттэкера подождем. Он такие вещи обожает.

Одетый в сандалии, шорты цвета хаки и потрепанную соломенную шляпу, Уиттэкер приближался по дорожке; позади него, среди саженцев на втором уровне, осталась едва различимая, но явно смертельно напуганная фигура Амина. Кит задумался. Одержимость — позитивная, негативная. От лат. «obsidere» — «осаждать». Амин, окруженный Шехерезадиными грудями.

— Я думала, они в Неаполь уехали, — сказала Лили, — встретить Руаа. Ну, знаете, эту. Каплю.

— Не называй ее Каплей в присутствии Уиттэкера, — предупредила Шехерезада. — Он считает, что это неуважение… Уиттэкер, что такое с Амином? У него такой затравленный вид.

Но Уиттэкер не ответил ей, лишь вздохнул и сел.

— Сексуальный скандал, Уиттэкер, — сказал Кит успокаивающе. — Некая похожая на леди особа едва не умерла со стыда.

— Ой, да ничего с ней, с Глорией, не случилось, — продолжала Шехерезада. — Дело в том, что она нарисовала эти картины для одного секс-магната. А мы…

— Нет, погоди-ка, — прервала ее Лили. — Что ты имеешь в виду — какой секс-магнат?

— Тот, который ставит секс-шоу, только не «О! Калькутта!», а другие… Понимаете, Глория в основном танцует. Королевский балет. Но еще она художница. И вот она нарисовала картины для этого секс-магната. Балетные танцоры занимаются этим делом в прыжке.

— В прыжке? — В голосе Лили звучало некое нетерпение. — В прыжке?

— Балетные танцоры занимаются этим делом в прыжке. А секс-магнат устроил большую презентацию в Уилтшире, и Глорию пригласили, а мы были в каких-нибудь шестидесяти милях оттуда, вот она и поехала. И оскандалилась. Я ничего подобного в жизни не видела.

Кит откинулся назад. Солнце, цикады, груди, бабочки, едкий вкус кофе во рту, огненное удовольствие — французская сигарета, рассказ о сексуальном скандале, в котором не замешана его сестра… Он сказал:

— Давай поразвернутей, если можно. Любые случайные подробности. Не скупись.

— Значит, так. Первым делом она едва не утонула в бассейне, в доме. Нет, погодите. Йорк нас подвез. Сказал: «Ты будешь дуэньей. И ради бога, не позволяй ей ничего пить». Она ведь не пьет. Не может. Но вид у нее был очень взбудораженный. Ну и, конечно, я пошла в туалет, а когда вернулась, вижу — она приканчивает огромный фужер шампанского. Я ничего подобного в жизни не видела. Ее было не узнать.

— Она что, маленькая? — спросил Кит. — С маленькими так иногда бывает.

— Довольно-таки маленькая. Маленькая, но не настолько. Потом ее несколько дней страшно тошнило, она с постели встать не могла. Мы правда… Мы правда думали, бедняжка Глория умрет со стыда.

— Наверное, там повсюду все равно одни шлюхи ползали, — предположила Лили.

— Да нет. То есть вокруг бассейна было немало качков и симпатичных. Ну, знаешь. Люди, у которых такой вид, будто они сделаны из светлого шоколада. Но там были свои правила. Верх не снимать. Сексом не заниматься. А Глория верх и не снимала. Верх — нет. О нет. Она сняла низ. Потеряла свой низ от бикини прямо перед тем, как едва не утонула. Сказала, его засосало в джакузи.

— Его засосало в джакузи, — сказал Уиттэкер. — Прекрасно.

— В точности ее слова. Его засосало в джакузи. В общем, тот парень, ватерполист-профессионал, когда ее вытащил, ему пришлось подержать ее кверху ногами за лодыжки и как следует потрясти. Ну и зрелище было. Потом, как только мы ее снова одели, она убежала наверх. А на танцплощадке она переходила из рук в руки, все мужики ее лапали. А у нее вид такой, будто во сне. А они ее лапают. То есть по-настоящему лапают.

— По-настоящему лапают — это как? — спросил Кит.

— Ну, как. Когда я вернулась в дом, у нее платье было вокруг талии. И не просто задрано — еще и засунуто в пояс для чулок. Чтоб держалось. И знаете что? Мужик, который засунул ей язык в ухо, гладил ее задницу обеими руками внутри трусов.

Наступила пауза.

Уиттэкер сказал:

— Тоже первоклассная штука. Внутри трусов.

— Эта пара здоровенных волосатых варежек внутри ее трусов… И потом, все было так странно.

— In vino Veritas, — сказала Лили.

— Нет, — возразил Кит. Но больше ничего не сказал. Истина в вине? Истина в «Special Brew» и «Southern Comfort», истина в «Pink Ladies»? Значит, Кларисса Харлоу и Эмили Гонтлет, когда были накачаны наркотиками, проявляли свою истинную натуру? Нет. Но когда девушка подносит зелье к собственным губам (Глория, Вайолет), тогда можно утверждать, что это Veritas. Испытывая неловкость, он произнес: — Казалось бы, она должна это знать про себя. Глория Бьютимэн.

— Казалось бы. Но это еще не все. Была еще ванная наверху, с ватерполистом-профессионалом.

Над бассейном сложилась задумчивая тишина.

— Честно говоря, я немного расстроилась — после всего, что было. Приехал Йоркиль, около четырех, а ее никто найти не может. Мы пошли наверх, а все спальни заперты. Домашнее правило. Потом — в коридоре. Там были эти две здоровенные то ли зверюшки, то ли подружки. Бывшие модели с центрального разворота, огромные такие мадамы. Поразительные существа. Вроде скаковых лошадей в отставке. Они с ней весь день пытались справиться. Стучат в дверь ванной, говорят, типа: «Глория, ты выйдешь когда-нибудь? Уже спустила, или как?» Тут дверь открывается, и вываливается она. А за ней ватерполист-профессионал.

— Как это понравилось Йоркилю?

— Он выбежал. Не видел этого.

Они подождали.

— В общем, они там пробыли всего пару минут. Ватерполист-профессионал сказал, все было совершенно невинно. Ну, кокаину немножко. По-моему, они просто целовались. У ватерполиста-профессионала на шее была губная помада. Причем не мазок. Улыбающийся ротик. Можно даже было представить себе улыбающиеся зубки…

— Ну как тут не расстроиться, — сказал Уиттэкер.

— Ну да. Но все-таки она в машине так рыдала, будто у нее сердце разрывалось. И с тех самых пор хочет покончить с собой.

Шехерезада потерла глаза костяшками пальцев, по-детски… Если верить английскому роману, который он прочел, мужчины понимают, почему им нравятся женские груди, — однако не понимают, почему они нравятся им так сильно. Кит, которому они так сильно нравились, даже не знал, почему они ему нравятся. Почему? Ну, давай, сказал он себе; трезво перечисли их преимущества и достоинства. И все-таки они почему-то ведут тебя к идеалу. Наверное, это связано с вселенной, подумал Кит, с планетами, солнцами и лунами.