Книга Винодел, страница 35 – Сергей Арзуманов

— Не знаю, мне на ум ничего не приходит. Этот Валтасар — это что-то из древней истории?

— Да, знаменитый царь Вавилона, который вместо того чтобы защищать город от персов, закрылся у себя в тронном зале и устроил грандиозное винопитие.

— И что нам это дает? Может быть, это намек на то, что вино — это ответ на любой вопрос: выпил — и нет проблемы.

— Не думаю.

— Может, это имя винодела, или хранителя погреба, или одного из предков владельцев винодельни?

— Ладно, чего гадать, поехали на экскурсию к «Конча и Торо».

— Я уже был на экскурсии.

— Да? И где же?

— Долина Мауле.

— И ничего не нашел?

— Ничего.

— Ладно, поехали в Курико.

— А почему туда?

— А не почему, просто поехали.

— Логика меня устраивает.

— Значит, едем.

Макс и Ласаль отправились на экскурсию по винным подвалам винодельни «Конча и Торо» в долине Курико. Экскурсия ничем не отличалась от той, на которую Макс ездил с Роббером.

— Ну и что?

— Ничего, никакого намека на Дьявольские Подвалы.

— Да, я тоже ничего такого не обнаружила.

— Все зря.

— Макси, ну не расстраивайся, ну черт с ними, с этими подвалами.

— Действительно, а черт-то сними.

Макс и Ласаль так бурно смеялись, что привлекли внимание экскурсовода.

— Молодые люди, — услышали они на английском, — позвольте узнать, откуда вы к нам приехали.

— Из Франции.

— А, ну тогда понятно.

— Что понятно?

— Вы ищете «Подвалы Дьявола».

— Да, а откуда вы узнали?

— Просто их все ищут.

— В каком смысле все?

— Но ведь на этикетке бутылки написано, что вино хранилось в Подвалах Дьявола, и все, конечно, жаждут увидеть подвалы, напоминающие людям их представление о преисподней.

— Мы даже не знаем, толком, что хотели бы увидеть.

— Ну, раз вы французы, расскажу вам правду. Подвалы действительно называли Подвалами Дьявола, и вот почему. В конце XIX века в Чили был свергнут режим президента Хосе Бальмаседы.

— Да, я что-то припоминаю из учебника истории.

— Я вообще никогда о нем не слышал, — сказал Макс.

— А вы чилийка?

— Да.

— Ясно. Так вот Бальмаседа был нашим первым Пиночетом.

— Кем?

— Ну, мы его так называем, в действительности у него ничего не получилось.

— Тогда почему вы его называете Пиночетом?

— Он поссорился с парламентом и пытался взять власть в свои руки. Хороший был человек, душевный.

— А что он такого сделал душевного?

— Ну, он добился принятия закона о разрешении гражданского брака.

— Гражданского брака, в католической стране?

— Да, он был министром внутренних дел и добился принятия такого закона.

— А потом что?

— Ну что, как всегда. Он стал Президентом Чили и сразу взялся за политические реформы, пытался объединить страну и сделать ее независимой.

— И что, получилось?

— Бальмаседа решил взять всю власть в свои руки, но проиграл и покончил жизнь самоубийством.

— Все так печально! — воскликнула Ласаль.

— Да, он хотел сделать Чили супердержавой в Испанской Америке, но ему не дали.

— Хорошо, а при чем здесь подвалы?

— Да, из-за противостояния Бальмаседы и парламента началась гражданская война, она длилась восемь месяцев.

— Ну, а подвалы-то здесь при чем?

— Ах, да, чилийских солдат прятали в погребах «Конча и Торо», а чтобы никто туда не совал носа, придумали эту историю с дьяволом.

— И что?

— Рано или поздно солдаты выходили из подвалов здоровыми, и люди начали говорить, что каждый выходящий из этих подвалов живым продал свою душу дьяволу.

— А где эти подвалы?

— В долине Курико, здесь, где мы с вами стоим. Так вот солдат лечили вином, ну конечно, легко раненных, промывали раны, восстанавливали силы.

— Это что, прямо в больнице?

— Молодой человек, никаких больниц не было, бинты и вино — вот и все средства.

— Не может быть.

— Почему, конечно, может, еще во времена Бернандо О'Хиггинса солдат освободительной армии лечили вином.

— Это когда было-то?

— Во времена борьбы за независимость от Испании.

— Очень интересно, расскажите нам подробнее, — сказала Ласаль.

— Хорошо. Наша страна одна из первой освободилась от колониальной зависимости Испании. Позднее одна за другой страны Латинской Америки отвоевывали себе независимость. И вот в 1819 году предводитель всех революций на континенте Симон Боливар объявил о создании государства Колумбия.

— Колумбия?

— Да, он так называл все страны Латинской Америки, весь континент.

— Что это значит?

— Боливар мечтал создать из всего континента Соединенные Штаты Латинской Америки, сначала у него все получалось. Он объединил Эквадор, Венесуэлу и Колумбию в единое государство.

— В какое?

— Современные историки дали ей название — «Великая Колумбия».

— Великая Колумбия?

— Да, но это только для того чтобы не путать с современной Колумбией, сам Боливар до такого пафосного названия не дошел.

— Правда, как-то очень вызывающе.

— Да, Боливар хотел объединить всю Испанскую Америку в одно государство и назвать его — Соединенные Штаты Южной Америки. Боливар, воодушевленный объединением трех стран, хотел вовлечь в союз весь континент.

— Вы сказали «Испанскую Америку».

— Да, раньше ее именно так и называли.

— А как же название «Латинская Америка»?

— Это название придумал племянник Наполеона Бонапарта, Наполеон Третий. Он решил завоевать для себя Южную Америку и назвал ее «Латинской».

— Хорошо, а что наша страна? — спросила Ласаль.

— Чили отказалась войти в союз: мы одними из первых завоевали независимость и тут же входить в какой-то союз было не в наших интересах. Страна стала независимым государством в 1812 году, а Боливар пытался создать Латинские штаты только в 1819 году.

— И что, у него получилось?