Книга Руна жизни, страница 61 – Роман Перин

Он что-то сказал на своем языке, и его спутники достали пистолеты.

— Ты боишься меня, джигит? — Таня с нетерпением ждала момента, когда пистолет окажется в её руках.

— А ты нэ мэнтовка?

— Нет!

— Тогда дэржи, — он достал «Макаров», вытащил обойму и оставил в ней один патрон. — Остальные палучишь, кагда пападёшь. Снайпэр, ха-ха!

Таня взяла «Макаров», осмотрела его. Ствол был новенький, пах ещё заводской смазкой. Кавказцы смотрели на неё с ухмылкой, но один навёл на неё пистолет.

— Скажи своему брату, чтобы не наводил на меня ствол.

— Извэни, красавица, но аткуда мнэ знать, что у тэбя в головке, русски жэнщин нэ прэдсказуемы. Стрэляй, я дал слово, исполню, но исполнышь и…

Кавказец ещё не успел закончить фразу, прогремел выстрел. Птица на флюгере крутилась без головы.

Кавказцы внезапно посуровели и начали что-то говорить на своём языке.

— Ладно, красавица, я нэ знаю, откуда ты, кто ты. Но своё слово я дэржу, — он бросил оставшиеся патроны на сидение УАЗика. — Если ты волный стрэлок, нужна будэт работа за хороший дэнги, спроси Тарлана в кафэ «У Джафара».

Они рванули с места, сжигая шины. Татьяна быстро собрала патроны и зарядила пистолет. «Теперь можете приезжать вшестером», — сказал она вслух, пряча пистолет под курточкой.

Через десять минут должен был подойти поезд из Питера, в котором по договорённости должен был вернуться Андрей. Чтобы убедиться, что за ним нет хвоста, Андрей должен был побродить, а Таня понаблюдать.

— Садись, кажется всё чисто, — сказала Таня, открывая дверцу.

— Домой, шеф! — сказал Андрей, поцеловал Таню и достал из-за пазухи подвядшую розу. — С Питера вёз.

— Рассказывай.

— Видел Базунова. Он предложил работу на Систему.

— У меня тоже плохая новость. Пристали конкретные хачики. Я выкрутилась, но выдала себя, точнее свои снайперские способности. Вот, пистолет подарили. Таня всё подробно рассказала.

Войдя в дом, Пикин долго молчал.

— Ты, что молчишь, решил поругаться?

— Почему ты назвала мою работу на Систему плохой новостью? Вот твоя новость действительно плохая, эти кавказцы тебя в покое не оставят.

— Во-первых, я не верю, что Система оставит нас в покое. Во-вторых, у меня не было выбора с кавказцами. Я должна была принять их условия?! — крикнула Таня и заплакала.

— Извини. Я не прав. Но насчёт Системы ты тоже не права. У меня будет своё дело, которое мне нравится. И коды на самоликвидацию уничтожены. Система перестраивается в новых условиях.

— Ты им веришь? К тому же, убрать человека можно и другим способом.

— Если бы было нужно, убрали бы на месте встречи. У Системы сейчас нет лишних людей. Я верю Базунову.

— Я поверю только маме. Нам нужно с ней встретиться. Ты завтра поедешь к ней на работу, как раз будет пятница. Привезешь её сюда. Всё равно она должна знать, что я жива. У неё был инфаркт. Я не переживу, если с ней, что-то случится.

— От счастья тоже умирают. Я когда тебя увидел, чуть не распался на молекулы.

— Вот и подумай, как её подготовить к новости…

Маму Тани звали Натальей Игнатьевной. Пикин топтался возле её кабинета с табличкой «хореограф». Она шла, глядя в пол. На её лице появились морщины, у корней волос просматривалась седина.

— Андрей! Что вы тут делаете?

— Я жду вас.

— Зачем? Не стоит вам здесь появляться, уходите, — она посмотрела на Пикина погасшими глазами.

— Я подожду вас на улице, в сквере. У меня для вас письмо.

— Хорошо, я скоро буду, хотя ничего не понимаю.

Она села на скамейку. Андрей решил, что будет лучше, если о воскрешении своей дочери, она прочтёт сама, увидя её почерк.

— «Мама, я жива». Это что, Андрей? — она побледнела и заплакала.

Наталья Игнатьевна долго рылась в сумочке, пока не нашла баночку с таблетками.

— Андрюша, купите в ларьке воды. Если я не приму эти таблетки, мне с этой скамейки уже не встать.

Они взяли такси и сразу поехали на вокзал.

— Господи, если бы был самолёт, я бы полетела на нём.

— Там нет аэродрома.

— Там есть, Андрюша, военный аэродром, насколько я поняла ваше местоположение. От вас в километрах двадцати. А давайте мы с вами заедем в Генштаб. У меня есть там один генерал, который может нам помочь с воздушным транспортом.

Наталья Игнатьевна вышла сияющая и с генералом.

— Андрюша, рассчитайтесь за такси, мы полетим. Я вас представила как сына моей сестры. Нам нужно срочно в Псков. У вашей мамы и моей сестры срочная операция. У неё редкая группа крови, которая по наследству досталась мне. Я ничего лучше не придумала. Нас сейчас отвезут на аэродром, часа через два у них — транспортный борт. Я на десять часов раньше увижу своё солнышко.

— А что это за генерал?

— Это один из замов командующего округом. У меня учится его внучка. Через месяц будет решаться, кто поедет во Францию с гастролями. Его внучка уже едет…

Самолёт потряхивало. Наталья Игнатьевна крепко держала Андрея за руку.

— Вы знаете, я панически боюсь летать самолётами.

— Честно говоря, и я себя чувствую не уютно.

— Скажите, а Базунов знает о Тане?

— Нет.

— И не говорите пока. Я сама сообщу ему. Он чувствует себя виновным в её гибели и это его убивает. Я ему верю…

Таня сначала услышала, затем увидела, как к дому подъехал бронетранспортер, чихая чёрным дымом. Из него вышли Андрей и мама.

Таня босиком выбежала на улицу.

— Ну, мамуля! Ты превзошла мои ожидания.

— Дай я тебя обниму, доченька, счастье моё…

Тане и Андрею так и не суждено будет узнать, как приезд бронетранспортёра повлиял на их судьбу.

После встречи с кавказцами и снайперским выстрелом за Таней установили слежку. Найти девушку на «козле» в районном центре не проблема.

— Тарлан, к девице-стрелку приезжал бэтэр из псковской дивизии ВДВ, — отчитался местный участковый.