Онлайн книга «Агент возмездия»
А если я зря ищу в письме скрытый смысл? Вдруг некто на самом деле предупреждает нас о том, что держать Веру в доме опасно? Почему? Да потому что она воровка, мошенница или больна туберкулезом, не говоря уже про гепатит и СПИД. Пока не ушло время, я решила поговорить с охранниками. Быстро переоделась, спустилась вниз, тихонько вышла из дома и прошлась до ворот пешком. Мальчики в камуфляже посмотрели на меня с крайним удивлением. – Полина Андреевна, у вас машина сломалась? – поинтересовался один из них. – Нет, я пришла поговорить с вами. Кто-нибудь посторонний был сегодня в поселке? Парни переглянулись и сказали в унисон: – Нет. – Вы в этом уверены? – Ну, домработница к вам прошла, – процедил высокий брюнет, – так она уже не в первый раз сюда приходит. – А с чего вы взяли, что женщина, которая пришла к нам, именно домработница? – А кто еще? Не подруга же ваша, – усмехнулся охранник по имени Дима. – Я вашу подружку хорошо знаю, – вторил ему напарник, – такая шикарная блондинка. А эта… достаточно разок взглянуть на нее, и сразу ясно, кто она такая. – Вот именно, глаз у нас уже наметанный. Прислугу от гостей мы безошибочно отличаем. – Ну, вот что, хватит мне зубы заговаривать! – Да мы и не заговариваем… – Полина Андреевна, если вы пришли сюда, чтобы задать эти вопросы, значит, что-то случилось? – догадался брюнет. – Вас ограбили? – предположил русоволосый. – До этого дело, к счастью, не дошло. Значит, так, мальчики, я понимаю, что мировой кризис докатился и до Горовска, поэтому лишний шанс заработать никто не упускает… – Это вы к чему клоните? – Не перебивайте! Вы или ваши сменщики злостно нарушили должностные инструкции. Сначала разгласили конфиденциальную информацию о жильцах, а затем пустили в поселок постороннего человека. Если я сообщу об этом вашему начальству, то оно не станет разбираться, кто конкретно это сделал, вас всех уволят без выходного пособия. Такой случай уже был пару лет назад. – Полина Андреевна, ну мы правда ничего не нарушали! – Я же просила не перебивать меня! – прикрикнула я, но дальше перешла на спокойный тон. – Мне нет особой радости от того, что с завтрашнего дня здесь будут дежурить другие люди, поскольку тогда я совсем ничего не узнаю. К тому же нет никакой гарантии, что новые охранники будут лучше старых. В общем так, вам двоим предоставляется счастливый шанс не только реабилитировать себя, но и заработать. – Это как? – заинтересовался брюнет Дима. – Вы поговорите со всеми своими сменщиками и во время дружеской беседы узнаете, кто интересовался нами и нашей новой домработницей. Меня интересуют приметы этого человека, номер его машины, в общем, все-все-все… Добудете информацию, получите за нее приличное вознаграждение. Ясно? – А если мы ничего не узнаем? – Тогда грош вам цена. Работа в охране не для вас. – Ладно, мы все поняли, будем стараться, – сказал Дмитрий, явно мотивированный обещанным вознаграждением. – Вот это правильно. Жду вашего звонка, – сказав это, я развернулась и пошла домой. Вера наводила порядок в кладовке. Почувствовав мой взгляд, она оглянулась и спросила: – Что-то не так? – Вера, оторвитесь, пожалуйста, нам надо поговорить. Прошкина поставила пустую банку на полку и пошла за мной в гостиную кантри с самым понурым видом. – Присаживайтесь, – сказала я, и домработница послушно опустилась в кресло. – Скажу вам сразу, у меня нет никаких претензий к тому, как вы работаете. Речь пойдет исключительно о ваших проблемах. Вы сами ничего не хотите мне рассказать? – Нет, вы и так все знаете. Мне добавить нечего. – Ладно. Тогда я повторю свой вопрос – вы были вчера в бассейне? – Это так важно? – Да, потому что за каждым вашим шагом следят. – Вы хотите сказать, что нам и в бассейне кислород перекроют? Но администрация не вправе лишить нас занятий по платному абонементу, по крайней мере, пока он не закончится. А я его только на этой неделе купила. У нас с Мишей еще весь месяц впереди… Нет, я думаю, такого не случится. В «Зените» такие люди хорошие работают, с таким пониманием относятся к нам. Знаете, нас даже пропускают на территорию спорткомплекса через служебный вход, потому что так мы минуем лестницу. – Вы хотите сказать, что заходите не через центральные ворота, а совсем с другой стороны? – Да, – подтвердила Вера, даже не подозревая, как важна для меня эта информация, ведь теперь мои подозрения в ее неискренности начали таять. – Скажите, когда Мише был поставлен диагноз ДЦП? – Уже в роддоме. Меня даже спрашивали, не откажусь ли я от ребенка, ведь официально я не была замужем. Я ни секунды не раздумывала, сразу сказала, что не откажусь. Конечно, в глубине души была надежда, что диагноз не подтвердится, что мальчик здоров, но чуда не произошло. Первые месяцы я только и думала о том, за что мне такое наказание, а потом приняла болезнь Миши как данность, и мне стало легче. Когда мама была жива, она меня всячески поддерживала, – сказала Вера и смахнула слезу. Если она сейчас нагло врала мне, то я была готова признать, что совершенно не разбираюсь в людях. – Где вы жили до того, как переехали в центр Горовска? – На Локомотивной улице. – Какие у вас там были отношения с соседями? – Нормальные, и на новом месте тоже были нормальные отношения с соседями, до недавнего времени. – И все-таки, может, кто-то из ваших старых знакомых затаил на вас зло и разыскал по новому адресу? – Не думаю, – пробормотала Прошкина, но, наткнувшись на мой взгляд, повторила более уверенно: – Нет, мы там ни с кем не конфликтовали. – Скажите, у Миши были какие-нибудь травмы? Ну, допустим, он упал, получил сотрясение мозга? – И вы туда же, – обиделась Прошкина. – Я никогда не поднимала на Мишу руку. – Вера, отвечайте конкретно на мой вопрос. – Нет, никаких травм у моего сына не было. Нам и без того болячек хватает. Полина, а почему вы об этом спрашиваете? – Это не праздный интерес. Вера, вам потребуется мужество, чтобы услышать то, что я вам сейчас скажу. – Полина, говорите, я ко всему готова. – Мужчина с удостоверением сотрудника милиции побывал не только там, где вы работали. Он приходил и туда, где вы сейчас живете, и поведал о вас старушкам одну очень некрасивую историю, – сказала я, обдумывая, как бы ее помягче преподнести Прошкиной. – Какую историю? Не понимаю, о чем вы… |