Онлайн книга «Исмаил»
|
— Должен идти, должен идти! Так говорит, словно его ждут на массовом митинге для выступления! Ну куда ты пойдешь, что у тебя тут есть? — Куда-нибудь да пойду, в конце концов, если у человека нет цели, значит, сам он — и есть эта цель! — Оставь эти слова. Пойдешь со мной, как миленький. Зайдем к нам домой, отдохнем, пообедаем, потом пройдемся по городу, опять вернемся домой. — Нет. — «Нет» не принимается, идем, и все тут. Смотри только не потеряйся. Исмаил пробормотал: — Ну, раз настаиваешь, то так и быть. В доме была всего пара комнат, квадратный дворик с небольшим садиком, засаженным петуниями. В крошечном бирюзовом бассейне виднелось несколько красных рыбок. Мать Камеля была старой, но приятной и аккуратной. Лицо ее выглядывало из белого платка, на котором блестели крупные стежки золотой нити. На фарси она изъяснялась с трудом, но при этом была говорлива и шутлива. Едва познакомившись с Исмаилом, сказала: — Камель наш любит говорить, что он лишен недостатков [31] , но это ни чуточки не так! Исмаил посмотрел на сморщившегося Камеля и со смехом спросил: — Почему же у него должны быть недостатки, может, Камель — само совершенство? — Нет, дорогой мой, нет, свет очей моих, если бы у него не было недостатков, он бы давно женился, и вокруг меня было бы полно внуков! Исмаил сверкнул своими голубыми глазами и расхохотался: — Тогда, конечно, все было бы — само совершенство. Но за Камелем дело не станет! — Да услышит тебя Аллах! Ты вот скажи это ему, чтобы пошевеливался, а то время уходит, я одной ногой в могиле, тоскую оттого, что нет ни невесты, ни внуков. Многого от него не прошу, пусть только возьмет девушку, любую, какая понравится, и приведет в дом. Слава Аллаху, и зарплата у него хорошая, и знания есть, и на фарси как соловей говорит. И авторучка в кармане, и очки на носу, и галстук на шее… Слава Аллаху, все у него есть: фигура, рост, сила, здоровье. Не знаю, чего он сидит, ждет. Почему ручки сложил. А как есть свободное время — бежит к книгам своим, читает с утра до ночи. Уж последнее время я боюсь, как бы он от всех этих книг с ума не сошел. Сто тысяч раз ему говорила: Камель, сынок, плоть от плоти моей, свет очей моих, не желала я, чтобы из тебя мулла либо Ленин получился. Ты только женщину возьми, успокой мою душу. Если вы ему это скажете — век буду за вас Богу молиться! А у меня от повторения этого язык уже стерся! — Что же я скажу ему, матушка? Мы же меньше суток знакомы. Но — хорошо, передам ему ваши слова. В это время Камель строго спросил: — Вы слушаете слова старших, уважаемый, чтобы мне их передать? — Надо слушать, если шанс выпал, как не послушать? Мать Камеля рассмеялась, ее щеки порозовели: — Вот молодец какой, хорошо сказал! Камель тоже рассмеялся и, чтобы сменить тему, предложил: — Пойдем, заглянешь в мою библиотеку. Мать всплеснула руками. — Да уж, библиотека, а толку-то? Даже Корана в ней нет! Библиотека помещалась в задней комнате дома. Полки были вытесаны неумело, а масляная краска, окрашивающая их, местами загустела комками. На верхней полке были выстроены в ряд несколько старых выцветших фотографий, заинтересовавших Исмаила. Большинство лиц было суровым. Посмотрев на них, он спросил: — Не узнаю их, кто это? — Это? Очень известные: Маркс, Ленин, Максим Горький, Че Гевара, Дзержинский. А эти трое — иранцы: доктор Таги Арани, Самад Бехранги, а это — Хосров Голесорхи [32] . Исмаил нахмурился и заметил: — Да, правильно, двух последних я знаю. — Эти люди принадлежат к числу мыслителей и вождей мировой революции трудящихся. Исмаил обратился к книгам. Большая часть их была переводной. Пробежав по ним глазами, он спросил: — По шариату ничего нет? — Нет. — Почему? — У меня больше литература, философия. — А о Тебризе что-нибудь есть? — Есть, вот тут, внизу, «История Конституционной революции» и еще несколько. Он присел и достал эти книги. Исмаил с интересом рассматривал их. — Раз мне довелось приехать в Тебриз, очень хотелось бы узнать об этом городе и Конституционной революции [33] . — И узнавай на здоровье. — Могу я их взять почитать? Поверь, я верну. Я ведь сам работаю в библиотеке мечети. — Библиотека мечети? — Ну да. — Неужели и в мечети есть библиотека? — Я к тому это сказал, что верну вовремя. — А куда ты их хочешь взять? В этой комнате спи, здесь же и читай. Книги отсюда не выдаются! — Но я серьезно, я залог оставлю. — А я пошутил, как хочешь, так и поступай, главное — не церемонься. Видишь, что место есть для отдыха и сна. — Спасибо, но я не кокетничаю. Я хочу несколько дней пробыть в Тебризе и не буду тебя стеснять. — Да не стеснишь ты. Чувствуй себя здесь хозяином, никаких проблем. И все-таки ночевал Исмаил в дешевой гостинице для путешественников, в большой комнате, где спало еще несколько человек. В основном это были крестьяне или горожане-путешественники, которые к ночи добрались до Тебриза, усталые и сонные, и пришли в эту гостиницу, чтобы упасть на первую же предложенную койку, распространяя вокруг себя запах потных ног. Лежанки были деревянные и расшатанные. Каждое движение отзывалось громким скрипом. В первую ночь Исмаил спал на лежанке, на середине которой во всю длину была выпуклая деревянная плаха, буквально раскалывавшая его на две части. До утра он сражался с этой лежанкой, но, как бы он ни повернулся, ребра упирались в эту плаху, и было больно. |