Онлайн книга «ИнтерКыся. Дорога к "звездам"»
|
— Достала что-нибудь? — спрашивает Кот Кошку. — Нет, — говорит Кошка. — Любка-буфетчица на склад поехала товар получать, буфет закрыла. Потом, попозже, сбегаю еще разок... — Ох-хо-хо... — горестно так вздыхает Кот и с жалостью оглядывает Котят. А вокруг — нищета беспросветная! Подвал моего бесхвостого кореша Кота-Бродяги по сравнению с этим подвалом — просто Дворец роскоши и изобилия! Я жду в полутьме. Что тут скажешь?.. И вдруг эта грязнуха Кошка говорит: — Рудольф! А к тебе твой друг явился, не запылился. Кыся твой разлюбезный... Гляжу — батюшки, да ведь этот скелет с хвостом и ушами и впрямь — Рудольф!.. — Рудик... — говорю я растерянно. — Это я — Кыся. * * * ... На третий день после того, как мы с Водилой съехали с корабля в Киле, и после того, что с нами случилось по дороге в Мюнхен, когда пароходу оставалось всего несколько часов ходу до Санкт-Петербурга, ночью в закрывшийся уже бар вошли двое бычков — один русский и один немец и сказали Бармену, что «товар» погиб под Мюнхеном. Поэтому Бармену тоже нечего делать на этом свете, и на глазах ошалевшего от ужаса Рудольфа в упор расстреляли Бармена из своих длинных и тихих пистолетов. Заперли бар изнутри и взломали все, что можно было взломать. Искали деньги и какие-то бумаги. Бумаги нашли и тут же их сожгли. А деньги — только двухсуточную выручку бара. И все. Так и не купил Бармен домик на юге Франции. Лежат теперь его три миллиона долларов где-то без малейшего движения и пользы... — Жадность фраера сгубила! — желчно вставила Кошка. Наутро, уже в петербургском порту, был страшный шухер! Народу понаехало — из бывшего КаГэБэ, из милиции!.. Ходят по бару, прилипают подошвами к полузастывшим кровавым лужам, фотографируют, записывают, всех допрашивают, обыскивают... Перепуг на судне — ужаснейший! Все же контрабанду везут — и командный состав, и рядовые матросики... А ну как найдут и с корабля спишут?! Как жить тогда?.. Рудольф не стал дожидаться, пока и его за жопу возьмут, и смылился с судна. Но так как города не знал (практически уже сколько лет на берег не сходил!..), то так и остался жить в порту. Хорошо вот Кошка Маня взяла его к себе... Теперь вот Котята у них. Живут, перебиваются. Маня жратву достает, Рудик Котят воспитывает... — Погоди, Рудик! — сказал я ему. — Я сейчас вернусь... Пулей промчался по подвалу на выход, рванул за рекордное время к нашей черной «Волге», говорю Мите: — У тебя деньги есть? — Есть, — говорит Митя. — Сколько тебе? — Мне-то они на кой?! — говорю. — Ты смотайся в лавочку, купи сосисок, рыбки какой-нибудь и молока побольше. А потом скажешь Пилипенко, что на меня истратил. Он тебе эти деньги отдаст. Так в контракте оговорено... — В гробу я видал этого Пилипенко! Жди! — Митя сел за руль, завел машину и рванул с места. Вернулся минут через десять с огромным пластиковым пакетом. Выскочил из «Волги», спрашивает: — Куда нести? — За мной, — говорю. — Сейчас я тебя с одним Котом познакомлю. Я с ним вместе из России в Германию плыл... Маня увидела, что принес Митя, и даже заплакала! Давай кормить Котят сосисками и молоком, сама стала приводить себя в порядок, умываться взялась, прилизываться. Митя ей помогает с Котятами управиться, мы с Рудиком беседуем. Рассказал я ему вкратце свою историю и говорю: — Теперь мне в Америку надо, Рудик. В город Нью-Йорк. — Задачка, — говорит Рудик. — От нас из пассажирского порта в Америку никто не ходит. Только из торгового — за зерном. Но условия там, конечно, не такие. Попроще. — Черт с ними, с условиями, — говорю. — Как туда попасть? — Я ж и говорю — задачка. Торговый порт — это у черта на куличках! Через весь город... — Ничего, — говорю. — У нас с Митей машина есть. Раньше бы точно не удержался, сказал бы — черная «Волга»! А теперь, наездившись на «вольво», «опеле», на «роллс-ройсе», «мерседесе» и «чероки», даже и не заикнулся. Сказал просто — «машина», и все. — Тогда-то — запросто! — говорит Рудик. — То есть, конечно, не запросто, там еще нужно одного типа отловить и уговорить. От него в том торговом порту очень многое зависит. Он и судно может хорошее подобрать, и капитана приличного, и команду — не хамскую. И рассказал мне Рудольф, что в торговом порту есть один Кот — без имени, который все и всех знает, крутит свои дела, как хочет, но в лапу берет со страшной силой, а без этого даже усом не шевельнет. А так как он, страшное дело, как упакован и избалован, то с чем к нему соваться — Рудольф понятия не имеет. На что он клюнет — неизвестно... Тут Кошка Маня возьми да и подскажи: — Я помню, ему кто-то теплую попонку на зиму из Норвегии привез, так он из этой попонки до августа месяца не вылезал. Уже вся пропотевшая была, вонючая, а он все в ней выпендривался. Пижон, каких свет не видывал!.. И взяточник. Как только Маня это сказала, так я сразу понял — я уже одной лапой в Америке! — Поехали! — говорю. — Все поехали! Котят берите тоже. Мы вас обратно привезем в лучшем виде, а Котятам проехаться в автомобиле — одно удовольствие. Не возражаешь, Митя? — Ноу проблем, ребята! — отвечает Митя. — Вперед!!! * * * Этот жлобяра, этот взяточник из торгового порта, Котяра без имени — с меня ростом, за счет ожирения, раза в полтора тяжелее, — как только увидел своим воровским глазом мою рождественскую красно-золотую жилеточку, так и выпал в осадок! Он от нее глаз не мог отвести! Он за нее готов был весь торговый порт отдать, только бы заиметь ее в собственное пользование! Он даже хотел ее сразу же на себя напялить, но тут Рудольф с Маней очень решительно ему воспрепятствовали: — Кыся — на борту судна, идущего в Нью-Йорк, ты — получаешь жилетку. А сейчас лапы прочь! И пока Митя в машине играл с Котятами, мы обо всем договорились с этим жучилой. Выяснилось, что времени у нас не так уж много. Ровно через два часа один наш грузовой пароход под свеженьким названием — «Академик Абрам Ф. Иоффе» (раньше он назывался «Заветы Ильича»...), уже загруженный карельским лесом, отчаливает в Америку, именно в Нью-Йорк, в чем этот Котяра-жулябия клялся чем угодно. И капитан там — изумительный, и команда — двадцать семь Божьих ангелов, а кок — Человек с большой буквы!.. И если уважаемый господин Кыся согласен отдать свою красно-золотую жилетку, то он господину Кысе устроит отплытие в Америку в ближайшие тридцать минут... Все переговоры с Котом торгового порта происходили у нас в машине, что, не скрою, тоже сыграло свою положительную роль и произвело должное впечатление на этого жулика. Всем своим видом он показывал, как приятно иметь дело с серьезными и солидными Котами, даже если их просто зовут «Кыся». Ах, если бы он знал, что я теперь еще некоторым образом и «...фон Тифенбах»!.. |