Онлайн книга «Все вернется»
Я ходила по торговому залу, как обычно, собирая с полок и бросая в мою тележку то, что не требовало длительного стояния у плиты. В основном это были полуфабрикаты, а также сыр, бекон и тому подобное. Потом я посетила отдел сладостей, где набрала разных пирожных и печенья. Это к чаю. Теперь — к кассе. Я приехала домой и выгрузила пакеты в кухне. В гостиной в стиле рококо, которую особенно любил дед, слышались голоса. Я поспешила туда. – О! У нас гости! В креслах сидели Ариша и дядя Сережа. Они о чем-то оживленно беседовали. Увидев меня, дед радостно воскликнул: – Полетт, как ты вовремя! А у нас в гостях мистер Курбатов. – Вижу. Здравствуйте, дядя Сережа. – Здравствуй, Полина. Перед мужчинами стояла на столике бутылка армянского коньяка и две рюмки. – Чем закусываем? — спросила я. – Хороший коньяк в закуске не нуждается. – Вы, дядя Сережа, тоже так думаете? А то я хотела принести вам что-нибудь вкусненькое… – А мы бы не отказались, Полетт! Я пошла в кухню, сделала бутерброды с ветчиной и сыром и заварила кофе. Потом, неся нагруженный поднос, я вернулась в гостиную. – Как у тебя дела, Полина? Что-нибудь выяснила о патологоанатоме? — Дядя Сережа взял с тарелки бутерброд. – Вы знаете, не могу я никак подобраться к нему. Но мне ясно одно: это действительно темная личность. Об этом говорила мне и бывшая сотрудница морга, ныне пенсионерка. Оказывается, незадолго до того, как у них пропал труп младенца, она слышала, как Зосимов сказал кому-то — мол, младенцы нынче в цене. Она тогда подумала, что это шутка, но когда у них труп ребенка пропал, призадумалась. – Дожили! — проворчал Ариша. — В моргах уже эти аферисты работают. Зачем же им труп ребеночка-то понадобился? – По словам той же дамы, бывшей работницы морга, чтобы обменять его на живого младенца. – Полетт, что такое ты говоришь?! Как это — обменять?! Кто же согласится поменять живого на мертвого?! – Представьте, такие охотники находятся. Разумеется, не безвозмездно. Если у кого-то детей нет, но зато имеются деньги, эти бесплодные пары платят врачу роддома, и он им отдает чьего-то ребеночка, живого и здорового, а родившей мамаше они скажут — мол, ваш ребеночек при родах умер. И в доказательство отдадут ей его трупик. – Серж! Ты слышал?! Это же уму непостижимо! Что ты на это скажешь? – Аристарх Владиленович, как сказал классик, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!». – О времена, о нравы! — тяжело вздохнул Ариша. — Подумать только: отдать младенца чужим людям! Менять живых младенцев на мертвых! – Да, Аристарх Владиленович, а внучка-то ваша какова, а? Куда влезла — и не боится! Люди, идущие на такие дела, получают большие деньги. Думаю, они ими очень дорожат, так что, Полина, это все очень опасно, будь предельно осторожна и внимательна! – Да я и так осторожна… Так осторожна, что никак не могу подобраться к этому патологоанатому! Сегодня я посетила морг, но его, правда, там уже не было. Я так и не исхитрилась ему «жучка» в кабинет подсадить. А мне страшно хочется подслушать, о чем господин Зосимов разговаривает — и по телефону, и со своими посетительницами! – Любопытная ты, Полина. – Да уж, есть у меня такая дурная привычка, ничего не могу с собой поделать. * * * Ночью мне в голову пришла неплохая идея о том, как подобраться к Леониду Максимовичу. Рано утром я поехала к моргу, чтобы осуществить ее. Я караулила моего подопечного на повороте дороги, ведущей к воротам морга. Но за кустами, росшими у дороги, меня не было видно. Я стояла там в кроссовках и в спортивном костюме. Время близилось к восьми, скоро должен подъехать Зосимов. Вот его машина показалась на главной дороге. Сейчас он свернет на боковую, ту, что ведет к моргу… Будем надеяться, что я все просчитала правильно. Сердце мое учащенно забилось. Едва только серебристый «Рено Логан» свернул на боковую дорогу, как я выбежала из кустов и угодила прямо ему под колеса. Завизжали тормоза. Я упала на мокрый асфальт, «сбитая» машиной, и запричитала: – Ой, ой, ой… Как больно!.. Зосимов выскочил из своего «Логана» и склонился надо мной: – Ты откуда взялась, черт тебя побери?! Скачешь, как коза на лугу! Я стонала, растирая ушибленную ногу, все еще продолжая сидеть посреди дороги. – Ну что у тебя тут? Леонид Максимович пощупал мое колено. – Ай! Больно! – Что, совсем тронуть нельзя? – Нельзя! Больно, говорю! – Я только посмотрю… – Ты врач, что ли? – Вообще-то, да. Вот что, хватит тут сидеть, давай, заползай в мою машину, я тебе помогу… Я продолжала растирать ушибленную ногу. Зосимов присел рядом со мной на корточки. А ботиночки-то у него из кардавана! Не хило! – И что? — спросила я, кое-как поднимаясь с помощью Леонида Максимовича. – Доедем… это рядом, я тебя осмотрю. – Вот повезло — меня сбил врач! Сам сбил, сам же и вылечит, — ворчала я, усаживаясь на переднее сиденье. — Только я, это… испачкаю вам тут… – Ничего, на мойке все отчистят. Я захлопнула дверцу, Зосимов тронулся с места, подъехал к воротам морга, пультом управления открыл их и зарулил во двор. Он поставил машину в сторонке и посмотрел на меня: – Вылезти сможешь? – Так это же морг?! — мои глаза буквально полезли на лоб. Я вжалась в сиденье. – Ну морг, и что? Я здесь работаю, между прочим. Давай, я помогу тебе выйти. Не без помощи Леонида Максимовича я кое-как выбралась из машины и, хромая, доковыляла до двери. Мой спутник открыл ее своим ключом, и мы вошли в полутемный коридор, в котором я вчера уже побывала. – Страшно здесь… — пробормотала я. – А отчего страшно-то? – Как же — тут ведь покойники… – А что их бояться? Лежат и лежат себе. Они же никого не трогают! – Да? Мы доковыляли до двери кабинета с табличкой «Патологоанатом». Зосимов открыл дверь, я кое-как запрыгнула в комнату и со стоном рухнула на ближайший стул. – Штанину подними, — приказал он и вновь присел на корточки. Я подняла штанину спортивных брюк и оголила коленку. На ней было небольшая ссадина. – Ой, делов-то! А как стонала! – Да больно же! И потом, я под машину еще ни разу не попадала! – Надо же когда-то начинать! Зосимов осмотрел мою ногу, взял какую-то бутылку с желтой жидкостью, намочил ею ватку и приложил ее к моему колену. |