Онлайн книга «Все вернется»
– Ты, тварь паскудная! Где мой ребенок?! Слышишь?! Я тебя… Я выключила телефон. Похоже, это мать ребенка боролась с сестрой и, отняв, наконец, у нее аппарат, попыталась сказать мне, что она обо мне думает. Нет, девочки, извините, я в таком тоне говорить с собой вам не позволю! Сегодня я банкую, как говорит мой дед, я сама решаю, беседовать мне с вами или нет. Я представляла, что сейчас творится с двумя сестрами. Одна — Ангелина — кричит на сестру, ругается за то, что та нагрубила похитителям, потому что теперь они могут не увидеть их дорогого мальчика. Вторая рвется в милицию, Ангелина ее удерживает… Я села в машину и поехала в город. В Детском мире я купила куклу — большого пупса. Сев в машину, я выкрутила его вставляющиеся руки, саму игрушку положила в пакет и выбросила его в ближайший мусорный бак, попавшийся мне на улице. Потом я поехала в фирму «Сюрприз». Эти ребята предоставляли гражданам услуги по доставке цветов, подарков и прочего в любую точку города. Я купила у них небольшую яркую коробку, положила туда руки пупса и попросила красиво упаковать «подарок». Затем оформила срочный заказ — доставить это в первый роддом, главному врачу. Отправителем я вписала Зосимова Леонида Максимовича. Вечером я снова набрала номер Жудиной. На этот раз в трубке не было слышно ни возни, ни препирательств. Ангелина Романовна откликнулась слабым, нездоровым голосом: – Я слушаю. – Вы получили мой подарок? – Да… – И как вам? – Перестаньте же наконец издеваться над нами! – Вы готовы заплатить мне миллион долларов? – У меня его нет, просто нет, понимаете вы?! Ну заберите обе наши квартиры — мою и сестры… У нас есть еще немного денег, но это все, что мы можем вам дать! – Вы, надеюсь, не заявляли в милицию? – Разумеется, нет… – Это правильно… Тем более что вы и сами не без греха… Ваши квартиры мне не нужны, Ангелина Романовна, мне нужно кое-что другое. Совершенно другое! – Что же, что? – Я предлагаю вам сделку. Слушайте меня внимательно, если хотите в скором времени увидеть вашего племянника. Он, кстати, все время плачет и просится домой, к маме и тете… Услышав такое, Ангелина Романовна разрыдалась в трубку. – Не время лить слезы! — строго сказала я ей. — Итак, я предлагаю вам сделку… Жудина перестала рыдать и дышать заодно. – … Я произведу равноценный обмен. Взамен вашего племянника я хочу получить мальчика Любимовой Юлианы, который якобы родился мертвым и которого вы, Ангелина Романовна, продали другим людям. – Как?! А-а… Нет, подождите, ее ребенок действительно родился мертвым… – Если тот ребенок мертв, значит, ваш тоже умрет! – Нет, нет! Не надо! Умоляю: не надо трогать нашего мальчика! Мы продадим обе квартиры… – Я сказала: деньги мне не нужны. Меняю вашего племянника на ребенка Любимовой! А если я передумаю — своего вы будете еще долго получать — частями, в подарочных упаковках… Кстати, Леонид Максимович передает вам привет! Мы с ним подружились, и он рассказал мне о вас много интересного. – Что? Леонид?! Рассказал… Гад! – Я позвоню утром. Надеюсь, до этого времени вы что-нибудь придумаете… Я отключилась. Утром Ангелина Романовна была очень сговорчивой. Шел третий день отсутствия ее племянника, и она поняла, что похитители не шутят. – Я готова вернуть вам ребенка Любимовой, — сказала она. — Только я не знаю, как это сделать. Честное слово, не знаю! – Вы продали его за деньги? Она молчала. – Ангелина Романовна, не время играть в партизан под пыткой. Вы уж лучше отвечайте, в ваших руках жизнь вашего племянника. – Да, я отдала его людям, хорошо заплатившим мне, — тусклым голосом произнесла она. – Богатой бездетной паре? – Да. – Ребенок Любимовой здоров? – Абсолютно. Хороший мальчик. – Килограмма на четыре, небось, потянет? – Какое это имеет значение? – Ангелина Романовна, я предлагаю вам срочно поехать к людям, купившим ребенка, и сказать им, что у его настоящих родителей неожиданно была выявлена тяжелая наследственная генетическая болезнь. Можете также упомянуть, что, если болезнь не пролечить сейчас, к трем-пяти годам разовьются необратимые последствия. Ребенок может стать инвалидом, возможно, он даже вскоре умрет. В общем, вы — врач, найдете, что сказать. Пусть они отдадут ребенка вам для обследования в специальной клинике. Короче, уговорить их — ваша задача. Я не знаю, как вы это сделаете, но если они откажутся передать вам ребенка для лечения… – Я поняла… Я поеду! Сегодня же поеду! – Это другой разговор. Я буду позванивать вам, справляться, как идут дела. Я отключилась. А она сегодня говорила со мной спокойно… Почти спокойно. Мне кажется, она решится поехать, у нее просто нет другого выхода. Но как те-то отдадут ей теперь ребенка? И что они скажут Жудиной? Конечно, они возмутятся: «Почему вы нам не сказали о его болезни раньше?!» Интересно, что она им наплетет? Хотя это ведь не моя проблема. Я позвоню ей вечером, узнаю, как и что. А набрала номер Юлианы. Она долго рассказывала, как они с Иннокентием играли в футбол, как потом вместе чистили картошку и жарили ее в печке и ели ее с малосольной скумбрией — я купила огромную банку, затаривая дачу продуктами. Я пока не решилась сообщить Юлиане о поездке Жудиной за ее ребенком. Мало ли… Она обрадуется, а вдруг все сорвется? Потом скажу, когда хоть что-то определится. Вечером я позвонила Жудиной. Она довольно быстро взяла трубку, значит, ждала моего звонка. – Как ваши дела, Ангелина Романовна? – Я была в той семье… Я им все сказала, ну, что у настоящих родителей неожиданно выявилась тяжелая наследственная болезнь. И что, если мальчика не пролечить сейчас, к трем годам ребенок серьезно заболеет. И даже может стать инвалидом. Они, конечно, страшно возмутились, кричали — почему я их сразу не предупредила о болезни родителей? Но я сказала, что в то время анализы у родителей были хорошими, а теперь вдруг неожиданно умер отец ребенка. Если мальчику не ввести сыворотку из крови его матери, он тоже обречен. – Они поверили? – Очевидно, если согласились приехать в Горовск. В общем, завтра утром они выезжают… Позвоните завтра, ближе к обеду. Ангелина отключилась сама. На другой день, ближе к обеду я уединилась в своей комнате и снова набрала ее номер. – Ангелина Романовна? – Да, я. – Вы можете говорить? |