Книга Черная Cкала, страница 43 – Аманда Смит

Затем доктора Эммануэля Родригеса неожиданно вызвали к больному. У его пациентки начались роды, акушерка почему-то не пришла, женщина не могла добраться до больницы. Она жила в Диего-Мартин. Перед уходом доктор Эммануэль Родригес заглянул на кухню и взглядом оценил царящий там хаос.

— Не знаю, что тут у вас происходит, но надеюсь, что хоть кто-нибудь понимает.

Мы наделали бутербродов как минимум на десять человек — на всякий случай. Всего было три торта плюс имбирный кекс. В последнюю минуту Элен Родригес решила испечь еще и печенье в форме звездочек и полумесяцев.

— Если уж за что-то взялся, нельзя делать наполовину.

Пока печенье стояло в духовке, она разыскала в ящике под лестницей надувные шарики.

— Мы купили их три года назад для крестин Александра.

Мы с Марвой надули шарики, связали по несколько штук и развесили в гостиной. Элен Родригес казалась довольной. Она сказала:

— А что, если нам устроить пикату?

Я уже слышала про эту игру. Я знала, что для этого нужна какая-нибудь фигура из папье-маше, которую наполняют конфетами и подвешивают к потолку. Одному из играющих завязывают глаза, другие дети раскручивают его, дают ему заостренную палку и отпускают. Он должен вслепую проткнуть фигуру, чтобы оттуда посыпались сладости.

Элен Родригес всплеснула руками:

— Ладно, вижу, вы обе сегодня не горите желанием мне помогать.

Вслед за ней мы вышли во двор. Там на газоне лежало что-то круглое, прикрытое газетами.

— Я сделала ее сегодня утром. Ей нужно еще немного подсохнуть.

Миссис Родригес сияла; я никогда не видела ее такой счастливой.

К тому времени, как я вернулась из магазина, притащив пять пакетов со сладостями, она уже проткнула шарик внутри фигуры и теперь обклеивала ее кусочками синей бумаги. Это будет рыба, пояснила она, символ Христа. Сначала она собиралась сделать ослика, животное, на котором Мария добралась до Вифлеема, но это оказалось слишком сложно.

Я наполнила синий шар конфетами, а Элен Родригес принесла лестницу. Марва вскарабкалась на нее и привязала пикату к балке.

— Но нужна же еще палка, — вспомнила миссис Родригес. — Селия, пойдем со мной в сарай для инструментов, найдем там что-нибудь подходящее.

Мне совсем не хотелось идти вместе с ней в сарайчик для инструментов.

— Пойдем же, пойдем, некогда раздумывать. — И она, как была, босиком направилась в сад. Земля кое-где еще была мокрой после ночного дождя, но ее это не смущало. Она не обращала внимания на грязь, прилипшую к ее босым ногам.

Довольно быстро мне удалось найти старое древко, которое Вильям когда-то использовал для сбора фруктов. На нем уже не было крюка, но так было даже лучше.

— Как тут жарко, правда? — сказала Элен Родригес. — Удивляюсь, как Вильям это выдерживает. Сюда с трудом могут втиснуться два человека, не больше. — Она провела рукой по скамье. — Мой муж сделал эту скамейку, когда мы сюда переехали. Он часто сюда приходил. Думаю, и сейчас приходит. — Она посмотрела на меня, и я пожала плечами, как бы говоря: а мне-то откуда знать? Потом она залезла в коробку, где лежали старые простыни, и оторвала от одной из них длинную полосу: — Пригодится, чтобы завязывать глаза.

Дойдя до фикуса, Элен Родригес остановилась. Тяжело вздохнув, она перекрестилась.

— Ты знаешь, что у меня умер ребенок?

Я сказала:

— Да, мадам. Я знаю.

Она посмотрела на меня так, что я почувствовала себя маленькой и гадкой, словно ползающий в грязи таракан. Я не смогла выдержать ее взгляда и, повернувшись, побежала к дому, как будто я что-то там увидела. Она меня не остановила.

В два часа Элен Родригес велела Марве и мне принять душ и переодеться.

— Когда начнут приходить гости, мы все должны быть чистыми и нарядными.

Потом она наконец ушла к себе наверх. Мы с Марвой посмотрели друг на друга. Мы не знали, что сказать или сделать. Если бы только доктор Эммануэль Родригес был дома. Марва сказала:

— Мы должны попытаться его найти.

— Но как? — возразила я. — Никто не знает, где живет эта пациентка. Можно объехать весь Диего-Мартин и не найти ее.

До трех часов оставалось несколько минут, когда подъехала первая машина. Это были миссис Робинсон и ее сын Дамьен. Я вышла, чтобы их встретить. Миссис Робинсон, крупная блондинка с резким низким голосом, стояла возле своей желтой машины.

— Как здоровье миссис Родригес? Ей уже лучше?

Я могла бы предложить ей зайти, но мне не понравилось, как она на меня смотрит. Поэтому я сказала, что мадам еще одевается и что она чувствует себя гораздо лучше, благодарю вас. Миссис Робинсон спросила, когда ей можно забрать Дамьена, я ответила, что в пять будет в самый раз. Она позвенела ключами от машины.

— Я могу прийти чуть раньше, мне хотелось бы увидеться с миссис Родригес.

Миссис Робинсон поцеловала сына в лоб, сказала «До свидания» и уехала. Из дома выбежал Джо, повел Дамьена во двор, и они стали кататься на качелях. Следующими приехали Эмили и ее отец. Нельсон Скотт, наш сосед по улице, пришел со своей няней, Диной. Поскольку это не был день рождения, подарков никто не принес. Марк и Китти Алеонг, близнецы, немного младше, чем Джо, прибыли, когда начал накрапывать дождь. Вскоре он перешел в ливень, и все прибежали в дом. Включая Джо, я насчитала семерых.

Я пригласила детей за стол. Марва проверила, у всех ли есть салфетки и стаканы, и я налила в них лаймовый сок. Марва принесла бутерброды, и тут мы услышали, что по лестнице спускается Элен Родригес. Она напевала старинную песенку: «Ах, как хороши девчонки, ждут на пристани парней…» Все дети обернулись к ней. Марва прижала руку ко рту.

Элен Родригес была в длинном серебристом платье с шелковым шлейфом и элегантным квадратным вырезом. Она уложила волосы в прическу и сделала макияж. Она использовала ту же косметику, которую недавно купила в салоне. Только сегодня она выглядела совсем иначе. Глаза казались двумя черными дырами, помада нанесена неровным густым слоем. Когда она приподняла платье, я увидела грязные босые ноги.

— Здравствуйте, дети, — сказала она и уселась во главе стола.

Эмили начала хихикать, но миссис Родригес, казалось, не обратила внимания. Я почувствовала некоторое облегчение, когда Марва сказала:

— Ну же, дети, не стесняйтесь, ешьте.

Элен Родригес положила себе несколько бутербродов. Она должна была быть голодна, за весь день я не видела, чтобы она что-нибудь ела. Затем она обратилась к Нельсону Скотту, как ко взрослому:

— Как у тебя дела, Нельсон? — Ее голос звучал неестественно и напряженно.

— Очень хорошо, спасибо, тетя Элен.

И так же она заговорила по очереди с каждым из детей, как будто принимала у себя на обеде своих друзей и знакомых.