Книга Белый тигр, страница 58 – Аравинд Адига

Насмотрелся я на златовласых чужеземок и чужеземцев — их в Бангалоре все больше — и пришел к убеждению, что белые люди сходят со сцены. Какие-то они изнуренные, хилые. Даже приличного живота ни у кого нет. Осуждаю я президента Америки, взял и узаконил в своей стране мужеложство, и мужчины теперь женятся друг на дружке, а не на женщинах. По радио говорили. Так белые мужчины скоро вымрут. А еще белые люди слишком уж любят сотовые телефоны, а ведь мобильники разрушают мозг. Известный факт. Мобильники вызывают рак мозга и снижают потенцию, их японцы специально придумали, чтобы у белого человека усохли мозги и яйца одновременно. Об этом говорили как-то вечером на автобусной остановке. А я-то так гордился своей «Нокией», похвалялся ею перед девушками из бизнес-центра, в которых не прочь был вонзить клюв! Все, теперь сотовый выкинул, и позвонить мне можно только по стационарной линии. Для бизнеса неудобно, что и говорить, но собственный мозг, сэр, важнее: у думающего человека ничего больше нет в этом мире.

Окончательный упадок белого человека наступит еще при моей жизни. Правда, есть еще чернокожие и краснокожие, но на них у меня надежды мало. Вот вам мое предсказание: через двадцать лет миром будем править исключительно мы, люди с желтой и смуглой кожей, рука об руку.

И да хранит Господь всех прочих.

* * *

И вот теперь пришла пора поведать вам, что именно две ночи тому назад заставило меня прервать свой рассказ.

К тому же это позволит мне наглядно показать разницу между Бангалором и Лаксмангархом. Не подумайте только, господин Цзябао, что население Бангалора отличается какой-то особо высокой нравственностью и моральным духом. Этот город полон тхагов [46] и политиканов. Но если ты хочешь быть добродетельным, у тебя есть такая возможность. А в Лаксмангархе выбора нет. Вот чем отличается та Индия от этой: наличием выбора.

Я сидел в кабинете и рассказывал вам историю своей жизни, когда зазвонил мой стационарный телефон. Из трубки послышался голос Мохаммеда Асифа:

— Сэр, у нас беда.

На этом месте я и прервался.

— Что за беда? — Я знал, сегодня смена Мохаммеда Асифа, и приготовился к худшему.

Помолчав немного, он сказал:

— Я вез домой девушек из бизнес-центра, и мы сбили мальчика на велосипеде. До смерти, сэр.

— Немедля звони в полицию.

— Но, сэр, это я виноват. Я его сбил.

— Именно поэтому вызывай полицию.

Когда я прибыл, полиция уже была на месте. «Тойота» стояла на обочине, девушки сидели в машине.

Окровавленное тело мальчика лежало на земле. Рядом валялся искореженный велосипед.

Мохаммед Асиф, понурившись, переминался с ноги на ногу, качал головой. С другой стороны дороги на него орал какой-то человек — судя по перекошенному лицу, он явно имел отношение к покойному.

По дороге, размахивая жезлом, прохаживался полицейский. Увидев меня, он кивнул. Мы хорошо знали друг друга.

— Это брат погибшего мальчика, — шепнул полицейский. — Он вне себя от ярости. Я не смог его успокоить.

Я тряхнул Мохаммеда Асифа, чтобы вывести его из прострации:

— Бери мою машину и отвези женщин домой.

— Позвольте моему парню уехать, — это я полицейскому, — ему надо развезти клиентов. Все вопросы можно решить со мной.

— Как вы смеете его отпускать? — крикнул брат жертвы.

— Послушай, сынок, — сказал я. — Я владелец транспорта. Разбирайся со мной, не с шофером. Он выполнял мои распоряжения, ехал на высокой скорости. Кровь на моих руках, он ни при чем. Девушкам надо домой. Давай поедем в полицейский участок — я в твоем полном распоряжении. А они пусть уезжают.

Полицейский мне подыграл:

— Он дело говорит, сынок. Надо зарегистрировать ДТП.

Как парень ни кипятился, вышло по-моему. Пока я заговаривал ему зубы и взывал к разуму и порядочности, Мохаммед Асиф с девушками перебрались в мою машину и уехали. Первым делом следовало отвезти пассажирок. Я подписал контракт с их компанией — а я всегда выполняю все, что подписал.

А мы с братом погибшего мальчика отправились в участок. Полицейские, что дежурили в ночную смену, подали мне кофе. Парню кофе не предложили. Пока я пил, он не сводил с меня свирепого взгляда, — казалось, сейчас на куски разорвет.

— Заместитель комиссара будет через пять минут, — сообщил один из полицейских.

— Он зарегистрирует происшествие? — осведомился парень. — А то никто и не чешется. Я отхлебнул кофе.

«Подмазывать» заместителя комиссара мне приходилось частенько. В свое время именно при его содействии я убрал с дороги конкурента. Дрянь человек, одни поборы на уме. Настоящая сволочь.

Однако моя сволочь.

При его появлении я приободрился. Надо же, ночью примчался в участок, и все ради меня. Воровской кодекс чести, так сказать.

Он оценил положение совершенно верно. Со мной ни слова, сразу к братцу:

— Что вам угодно?

— Хочу подать заявление. Хочу, чтобы преступление было зарегистрировано.

— Какое преступление?

— Гибель брата. Его сбила машина вот этого человека, — он пальцем ткнул в меня.

Полицейский чин посмотрел на часы:

— Господи, как поздно. Скоро пять. Почему бы тебе не отправиться домой? Ступай себе домой, а мы забудем, что ты тут буйствовал. Мы тебя отпускаем.

— А что будет с ним? Разве его не посадят?

Заместитель комиссара сплел пальцы. Вздохнул.

— Видишь ли, во время ДТП на велосипеде твоего брата не горели габаритные огни. Он нарушил правила. А если копнуть, так еще много чего обнаружится. Уж я тебе обещаю.

Парень в изумлении вытаращил глаза.

— Мой брат погиб. Этот человек — убийца. Что здесь происходит, черт возьми?

— Послушай, ступай домой. Прими ванну. Помолись Богу. Ложись спать. Придешь завтра. Тогда и поговорим про заявление, ладно?

До парня наконец дошло, зачем я притащил его в участок, он наконец понял, в какую ловушку угодил. Он и полицейских-то, поди, видел только в кино.

Бедняга.

— Это возмутительно! Завтра я приведу адвоката!

Предоставлю документы! Приведу полицию!

На губах заместителя комиссара, не лишенного, как видно, чувства юмора, заиграла улыбка.

— Ну разумеется. Приводи полицию.

Выкрикивая угрозы, парень удалился.