Онлайн книга «Древнее хобби»
– Либо он просто врет, либо сам является жертвой обмана. Ариша с отвращением отправил бутылочку в мусорное ведро. – Значит, ты сегодня посетила одинокого студента? И как? – Цель достигнута: камера на месте и ждет своего часа! – Значит, теперь ты будешь жить под окнами этого студента, – вздохнул дед. – Ну, дедуля, это же ненадолго. Скоро мадам заявится к своему Зарчику, я запишу их и тогда снова буду с тобой. – Тогда ты будешь заниматься чем-то еще, я тебя знаю. Ты хочешь послать запись любовной сцены Епифанцеву? – Да. Надо же начать выкачивать из него деньги. Да и открыть ему глаза на неверность его супруги. – А если он откажется платить? Насколько я понял, этот человек очень жаден и так просто с денежками не расстанется. – Так ведь я не за так просто! Расстанется, если узнает, что я собираюсь опубликовать мои записи в Интернете. – Ой, Полетт, ты сначала сделай эту запись! Ты ведь не знаешь, чем они на самом деле занимаются. А вдруг влюбленные, оставшись наедине, читают учебник по экономике? – Тогда я приму у них экзамен. Мы с дедом поужинали, почаевничали, болтая о самых разных вещах. Потом я почувствовала, что веки мои начинают слипаться, и отправилась к себе спать. * * * Утром чуть свет позвонила Алина. У нее был такой голос, словно жить ей осталось два дня. – Полин! Ты не представляешь, что вчера было!.. – Догадываюсь. – Приезжай ко мне, я тебе все расскажу. Ну, если, конечно, смогу… – А что с тобой случилось? – У меня черепно-мозговая травма… – Что? У тебя пробита голова? – Почти… – Как это «почти»? – Меня ударили по голове железной трубой. – Слушай, Алина, но ведь это очень серьезно! Ты в больницу-то обращалась? – Я не в состоянии дойти до больницы… – Может, ты «Скорую» себе вызовешь? Пусть тебя отвезут… – Не надо… – Что значит «не надо»? Голова – такая вещь, с которой не шутят! – Полин, ты приезжай, за мной нужен уход… Я едва доползаю до туалета… Я быстро собралась и, купив по дороге апельсины, бананы и минералку, приехала к Алине. Она открыла мне дверь. На ее голове красовалась повязка в виде платка. Алина держалась за голову рукой и стонала так, что у меня по спине побежали мурашки. «Отходит», – ужаснулась я. Взяв больную под руку, я отвела ее в комнату и уложила на кровать, которая была не убрана и в которой, как я поняла, Алина проводит время со вчерашнего вечера. Подруга со стоном опустилась прямо на одеяло. – Что, так больно? – Полин, ты не представляешь… Один скинхед, урод, ударил меня по голове за то, что я держала плакат… – Ну-ка, дай посмотрю, – попросила я, потянувшись к Алининой повязке. – Да ты что! Не трогай, больно же. – Дай хоть посмотреть. Может, там открытая рана… Ты сама ее видела? – Как я посмотрю?! Ты можешь свою макушку увидеть? – Легко. С помощью двух зеркал. Ну, давай, давай, рану-то надо осмотреть, обработать… Может, труба ржавая была, так надо укол против столбняка сделать. С этими словами я осторожно сняла платок с Алинкиной головы. – Ну? Что там? Я потрогала макушку подруги. – Ай! – взвизгнула она. – Да-а, – сказала я с сарказмом, – рана – просто жуть! Мозги по всей голове размазаны! – Ты это серьезно? – Алина посмотрела на меня с подозрением. – Так чем, говоришь, тебя ударили? Железной трубой? А может, телеграфным столбом? Или ковшом от экскаватора? Алина потрогала голову. – Так ведь больно же! А шишка какая здоровая! С яблоко величиной… – Ты хоть холод-то прикладывала? – Да ты что! Я вчера едва до дома доползла! Ой, какая драка была возле этого дурацкого клуба! Я пошла на кухню, взяла холодную бутылку спрайта из Алинкиного холодильника и принесла ей. – На, подержи на месте ушиба. Так что там у вас произошло? – Ну, мы к клубу скинхедовскому прибыли, плакаты свои развернули и скандируем, как нас Володя учил… – Какой Володя? – Лидер нашего движения. Так вот, мы стоим и скандируем: «Скин-хе-ды – вон! Скин-хе-ды – вон!» А эти уроды выскочили – и на нас с кулаками и палками… – А вы что ожидали, что они обниматься с вами кинутся? Или на кружку пива вас пригласят? Я же предупреждала, что все кончится банальной потасовкой и милицией. – И еще «Скорой». Нескольких наших увезли… Но эти потери не напрасны! Мы пригласили одного оператора с телестудии, он все заснял, сегодня завтра нас покажут по телевидению в местных новостях! Алина произнесла это с такой гордостью, что я поняла: пролитую ею кровь в борьбе со скинхедами она считает не напрасной! – А вы хоть сдачу этим гадам дали? – Да! Наших-то много было, больше, чем этих уродов. Наши им тоже врезали! Там Артем, парень один, он самбо раньше занимался, так он одного скина ка-ак бросит через себя! Тот ка-ак полетит! Хрясть на землю – и не шевелится! Как же неокрепшая психика молодых скинхедов смогла выдержать такой напор Алининых друзей?! – Да, жестоко вы с ними! – Мы с ними?! А как они с нами?! Да у них биты бейсбольные были! Двум нашим голову разбили. Если хочешь знать, они сейчас в больнице, в травматологии лежат! Еще неизвестно, чем дело кончится! Алина так распалилась, что, похоже, совсем забыла про свою собственную «черепно-мозговую» травму. Она размахивала руками, кричала, даже покраснела от возмущения. Да, похоже, уход ей уже не нужен, подумала я. Революционный пыл быстро вернул ей хорошее самочувствие. – А еще знаешь, Полин, там какие-то бомжи подозрительные отирались… – Бомжи? – переспросила я. – Да. Двое, мужчина и женщина. – И что? Они что-то делали? – Нет, но, согласись, как-то подозрительно: у скинхедов возле клуба – бомжи. Что они там могли делать? – Может, в разведке были по спецзаданию. Вынюхивали, как и что… – Я тебе серьезно, а ты… Подруга обиделась. И почему так: если человек говорит правду, ему не верят, даже всерьез его слова не принимают? – А этот ваш… массовик-затейник… Он не пострадал? – Ты о ком? – Ну, организатор ваш, лидер, я не знаю, как вы его называете? |