Книга Mont-Blanc, или Непокоренная вершина, страница 29 – Азарий Лапидус

– Ну, и что скажешь? – спросил Бородин.

– Все пустое! Ничего не случилось! Я не понимаю, почему ты так расстроился? Ну, побазарили, покричали. Смысла-то большого в этом совещании нет, а следовательно, и скандал так, для проформы. Буря в стакане воды! В общем, ничего не случилось! – ответил Пастухов.

Исходя из того, что он несколько раз повторил одну и ту же фразу: «ничего не случилось», знавшим его манеру поведения было понятно – на самом деле все не так здорово.

– Боюсь, что сегодня ты не прав абсолютно, – произнес Бородин, а в дополнение к сказанному в голове его промелькнула мысль: «Как, впрочем, и всегда в последнее время». Но он не хотел окончательно испортить и без того натянутые отношения с партнером. – Нам дали понять, что время бесед закончилось и теперь от нас требуются действия. А действий-то, по мнению специалистов, никаких нет! Я думаю, что ты услышишь все это из уст нашего уважаемого друга и поймешь, насколько серьезно вокруг нас сгустились тучи.

– Объясни мне, что значит, нет действий? Что ты хотел? Законченный проект – это невозможно!

– Ты мне обещал, что компания будет работать, а этого не произошло! – все так же спокойно в пику распаляющемуся партнеру сказал Бородин.

– Я обещал… Подожди, попробую дословно воспроизвести сказанные мной слова… – Пастухов задумался и после короткой паузы продолжил: – Что мы сможем приступить к работе над проектом с начала этого года. Мы приступили! Я обещал, что на проекте будет работать профессиональная команда. Она работает! Начать практическую реализацию проекта к настоящему моменту я никогда не обещал! – Пастухов уже почти кричал.

В этот момент двери приемной распахнулись, и из нее вышел помощник Зайцева.

– Проходите, товарищи! Иннокентий Сергеевич ждет вас.

«Надо же, „товарищи“! Сколько еще лет или десятилетий понадобится, чтобы в некоторых коридорах власти смогли наконец отказаться от большевистского обращения». Тут же диссонансом прозвучали слова хозяина кабинета:

– Ну и как мы дошли до такой жизни, господа олигархи?

Партнеры сели напротив хозяина кабинета. Пастухов молчал, ожидая пояснений, о чем конкретно в его жизни хотел бы знать вице-премьер. Но секунды шли, а Зайцев молчал, при этом молчал и Бородин, даже не пытаясь прийти на помощь партнеру. Видя, что пауза затягивается до неприличия, Пастухов осторожно начал говорить, стараясь нащупать правильные нотки в сложившейся ситуации:

– По-моему, никаких драматических событий не произошло. Мы двигаемся в запланированном направлении…

Вице-премьер грубо его прервал:

– Послушай, ты действительно думаешь, что ничего не происходит? – Он обвел тяжелым взглядом сидевших напротив партнеров. – А как быть с деньгами Федеральной программы, которые не освоены в первом квартале и, судя по темпам, не будут освоены и во втором? Как быть с проектом, который вы уже должны были начать реализовывать? Я полный идиот, что связался с вами, мог отдать эту работу проверенным фирмам. Хотел оказать услугу, а получил такую неблагодарность! И это после стольких лет совместной работы и стольких полезных для страны дел! – Вице-премьер все больше распалялся. – Кто будет платить штрафные санкции? Что мне докладывать руководству? Вопросов больше, чем нужно. Может, ты мне объяснишь, что случилось? – обратился Зайцев к Бородину.

Тот, как всегда, спокойно ответил:

– Виноваты в сложившейся ситуации только мы! Я надеялся, что мой партнер, пообещавший решить поставленную перед ним задачу, с ней справится. Пока не получилось.

После этих слов Пастухов зарделся, как будто у него внутри взорвалась бочка томатной пасты и быстро-быстро растеклась по всему телу.

Бородин продолжил:

– Постараемся исправиться. Начнем активно работать прямо со следующей недели!

– Да, уж будь добр и не забудь передать моему помощнику график работ.

– А тебе, – вице-премьер повернулся к Пастухову, – я больше не верю!

В коридоре партнеры продолжили беседу.

– Все слышал?

– Конечно, я не глухой! А почему ты не сказал, что мы на следующей неделе начнем выполнять работы нашей совместной фирмой?

– Потому что это никому не интересно, а кроме того, я не уверен, что именно она будет работать над проектом!

– Не понял?! – возмущенно спросил Пастухов. – Кто же еще, если не эта компания? У тебя на примете есть кто-то другой? Почему ты не говорил? Мы бы могли их давно использовать.

– Пока никого нет, но если ты будешь продолжать саботировать производственный процесс, то я найду! Кстати, мы должны подписать договор о залоге твоих акций. Как договаривались, штрафные санкции за твой счет, а если их сумма будет выше размера залога, то компания полностью перейдет мне. В этом случае штрафы я возьму на себя.

– Я не понимаю, почему штрафные санкции должны оплачиваться только за мой счет? Ведь мы же партнеры, вместе пошли в этот бизнес. Затем объясни, почему компания полностью должна перейти в твое распоряжение?

– Да только потому, – голос Бородина, оставаясь предельно тихим, налился сталью, – что я бы никогда не взялся за это дело, не заручившись твоей поддержкой. А потом, если помнишь содержание нашего разговора несколько недель назад: ты сказал, что согласен выплатить штраф, а я лишь прогнозирую ситуацию, при которой размер штрафа будет настолько значителен и в моральном и в материальном плане, что это приведет к переходу твоей доли компании ко мне.

Пастухов, конечно, не помнил таких подробностей, но он знал наверняка, что феноменальная память Бородина не могла дать сбой. И если партнер озвучивает его согласие, значит, так и было. Платить ужасно не хотелось. Поэтому Пастухов минут пятнадцать, пока одевались и шли к машинам, стоявшим во внутреннем дворике Дома правительства, спорил, а потом сдался. Договорились, что Бородин подготовит контракт о залоге части акций компании в счет обеспечения штрафных санкций, если таковые случатся.

Однако даже после бурной развязки сегодняшней встречи Бородин не уяснил для себя, будет ли его партнер начинать практическую реализацию проекта:

– Хорошо, будем считать, с формальностями покончено. Не под протокол, скажи мне честно, начинаем проект или нет?

– Конечно! – садясь на своего конька, закричал Пастухов. – Со следующей недели! Люди готовы, техника ждет. Уладить небольшие формальности в экспертизе и получить официальное разрешение на начало проекта. Два дня плюс два дня, три еще на раскачку, и в сумме получается семь дней, как раз неделя. Я держу руку на пульсе!

– Что же тогда мешало начать работы раньше? Почему нужно было довести ситуацию до взрывоопасной черты, исчерпав лимит терпения Зайцева да и мой тоже?

– Потому что не все получалось так, как мне виделось с самого начала. Приходится признаться: даже у меня случаются просчеты, – в этом Пастухов, конечно, лукавил в угоду Бородину, потому что считал свои действия идеально выверенными и безошибочными. – Но сейчас все позади!