Онлайн книга «Маковое море»
|
Она тщательно продумала свой первый шаг — приватную встречу с Ноб Киссин-бабу. Головная контора фирмы «Братья Бернэм» располагалась на фешенебельной Стрэнд-роуд, а ее портовые владения — в убогой части Киддерпора, в получасе езды от центра; по делам службы Ноб Киссин бывал там почти ежедневно, ради экономии предпочитая добираться на место в толкучке парома. Солидная собственность Бернэма представляла собой большие пакгаузы; сарайчик же, служивший конторой приказчика, располагался в дальнем уголке владений. К нему вел проулок, которым приходили клиенты, желавшие без огласки воспользоваться услугами Ноб Киссина как ростовщика. Так поступал и мсье Ламбер, но в нынешних обстоятельствах было слишком рискованно появляться на территории бывшего благодетеля, и оттого Полетт решила перехватить приказчика неподалеку от паромного причала. Место было выбрано весьма удачно: на узких сходнях просматривались все, кто сходил с парома, к тому же в людской толчее одинокая женщина не привлекала внимания. Наблюдательным пунктом стал древний баньян на взгорке — разлапистые корни дерева, похожие на кудлатую бороду, служили превосходным укрытием. Забравшись в эту чащобу, Полетт уселась на качкий корень и стала ждать, поглядывая сквозь щелку в складках накидки. Засада едва не оказалась зряшной, ибо Полетт не сразу признала Ноб Киссина в человеке с распущенными по плечам волосами, который, покачивая бедрами, просеменил мимо дерева. Чуть выждав, она пошла вслед за ним, а потом свистящим шепотом окликнула: — Гомуста-бабу!.. Шунун! Господин приказчик! Постойте! Ноб Киссин подскочил и тревожно огляделся. Его подведенные краской глаза лишь скользнули по женщине в сари и зашарили по переулку. — Ноб Киссин-бабу! — вновь просипела Полетт, уже по-английски. — Это я… Ошалевший приказчик забормотал молитву, отгоняя призрака: — Хе Радхе, хе схьям… — Ноб Киссин-бабу! Да посмотрите же! Это я, Полетт Ламбер! Наконец пучеглазое лицо обернулось, и Полетт на секунду приоткрыла накидку: — Узнаете? Это я! Неуклюже попятившись, приказчик отдавил ноги прохожему, но даже не услышал брань, которой его окатили. — Мисс Ламбер? Глазам не верю! Вы так подкрались… да еще в сари… я бы никогда вас… — Тсс! Умоляю, тише! Ноб Киссин перешел на громкий шепот: — Однако что вы делаете в этом захолустье, мисс? Мы просто с ног сбились, вас разыскивая! Вот уж хозяин-то обрадуется! Немедля едемте домой! — Нет, я не намерена возвращаться в Вефиль. Я искала вас, потому что именно с вами мне очень нужно переговорить. Могу ли я просить вас на минутку присесть? Вас это не обременит? — Присесть? — Ноб Киссин хмуро покосился на замусоренные ступени причала. — Но здесь же никакой мебели… На что присесть? Наши сари… то есть наша одежда запачкается… — Не волнуйтесь. — Полетт указала на взгорок: — Вон там, на холме, мы укроемся под деревом. Никто нас не увидит. Приказчик тревожно взглянул на баньян; с недавних пор в нем развилось отвращение рачительной хозяйки к насекомым, и он всячески избегал мест их возможного обитания. Однако нынче любопытство пересилило опаску перед рассадником ползучих и летающих тварей. — Что ж, я уступаю вашей просьбе, — неохотно согласился Ноб Киссин. — Направимте стопы под дерево. Поднявшись по склону, они забрались в сплетение корней; приказчик карабкался еле-еле, но был покорен до тех пор, пока его не подтолкнули к корню, служившему Полетт сиденьем. Оглядев корявый отросток, Ноб Киссин взбрыкнул: — Здесь сидеть нельзя! Вон как тут всякое шныряет! Наверняка есть и кусачие гусеницы! — Нет, на этих корнях гусеницы не водятся, — увещевала Полетт. — Садитесь без опаски. — Нет-нет, не уговаривайте. Я предпочту остаться на ногах. Сложив руки на груди, Ноб Киссин встал так, чтобы ни листик, ни травинка не коснулись его самого и одеяния. — Что ж, как вам угодно, не смею настаивать… Приказчик уже извелся от любопытства: — Рассказывайте же! Где вы были все это время? Куда скрылись? — Это не важно, Ноб Киссин-бабу. — Понимаю, — сощурился приказчик. — Стало быть, это правда. — Что? — Не хочу перестирывать грязное белье, мисс Ламбер, но вообще-то все только и говорят о вашем непристойном поведении, в результате которого вы пребываете в ожидании, вот почему и скрылись. — В ожидании чего? — Внебрачного приплода. Разве не вы сказали миссис Бернэм, что пирожок уже в печке? Полетт залилась румянцем, пришлепнув ладони к щекам. — Нет! Никакого непристойного поведения и никакого ожидания! Уверяю вас, что покинула Вефиль по собственной воле, это было мое решение. — Ах, не чинитесь, со мною можно быть вполне откровенной, — придвинулся Ноб Киссин. — Пострадало ваше целомудрие? Нарушена девственная плева, да? — Ничего подобного! — возмутилась Полетт. — Не понимаю, как вам только в голову взбрело! Помешкав, приказчик нагнулся еще ближе и прошептал, словно изрекая немыслимую крамолу: — Скажите, причина вашего бегства — хозяин? Полетт спустила с головы накидку, взглянув ему прямо в глаза: — Возможно. — Ай-ай-ай! — Ноб Киссин облизал губы. — Значит, имели место шалости? Он явно изнывал от желания узнать о тайных пристрастиях своего господина; зачем ему это, Полетт не ведала, но сообразила, что любопытство приказчика можно обернуть себе на пользу. — Больше ничего не могу сказать, Ноб Киссин-бабу, — вздохнула она. — Разве что… — Да-да? Умоляю, говорите! — вскинулся приказчик. — Разве что вы окажете мне крёхотную услугу. Едва запахло сделкой, толстяк насторожился: — Что за крохотная услуга? Прошу разъяснить. Полетт одарила его пристальным взглядом. — Вы помните, когда и зачем к вам приходил мой отец? — Разве такое забудешь, мисс Ламбер? Я же не придурок какой… Он был у меня незадолго до переселения в небесную обитель. Слов, сказанных на последнем издыхании, так запросто не отринешь… — Вы помните, что он хотел устроить мой отъезд на Маврикий? — Разумеется. Я же вам о том и поведал, верно? Полетт выпростала руку из-под сари. — Вы сказали, что готовы все устроить в обмен на эту вещицу? — Разжав кулак, она показала медальон, не так давно полученный от приказчика. Ноб Киссин покосился на ее ладонь. — Все так, только не понимаю, к чему вы клоните. |