Онлайн книга «Ты самая любимая»
|
Климов оставил жене пакеты с покупками, взял сынишку и направился к выходу. И тут у него зазвонил мобильник. — Алло! — сказал он на ходу. — Но у меня же отгулы за командировку. И годовщина свадьбы… Есть! Так точно! Еду… И вернулся в салон, объяснил жене: — Лера, извини, вызывают на работу. — Как? А кино? — сказал малыш. — Извините, товарищ генерал! Малыш заревел. Тут музыка по радио прекратилась, «Эхо Москвы» сообщило о предстоящих культурных событиях в Москве — в том числе о праздничном концерте в Большом театре и вечернем гулянье в саду «Эрмитаж». Зара глянула на часы. Вечернее гулянье в «Эрмитаже» ей ни к чему, а до концерта в Большом у нее еще есть время. Иосиф Кобзон, распеваясь у окна своей мансарды с видом на Москву, тоже смотрел на часы и собирался на концерт — парадный костюм… белоснежная рубашка… бабочка… А Климов гнал по Москве свою «девятку»… И Алла Пугачева собиралась на концерт… А в «Атриуме» уборщица, гудя мощной машиной-пылесосом, катила на ней по торговой галерее и вытряхивала мусорные урны в большой полиэтиленовый мешок. Что-то привлекло ее внимание в одной из мусорных урн, она залезла в нее рукой в брезентовой перчатке и достала бумажник и паспорт Ахмеда. А на подмосковной даче Михаил Жванецкий, собирая свой знаменитый потертый портфель, вдруг остановился и наспех записал очередную гениальную хохму… А на проспекте Вернадского Климов запарковал свою машину у высотного здания без всяких вывесок. Хотя день был праздничный, к этому зданию одна за другой подъезжали машины со спецсигналами и без, и офицеры, генералы и штатские с офицерской выправкой спешно уходили под козырек центрального входа. Климов вместе с ними вошел в здание, предъявил прапорщику охраны свои милицейские «корочки». Прапорщик нашел его фамилию в списке, посмотрел ему в лицо, затем на его фото в удостоверении и только после этого сказал: — Вам на шестнадцатый этаж. Климов лифтом поднялся в АТЦ ФСБ, в оперативный штаб «Перехват шахидки». Здесь уже было многолюдно и накурено — руководители ФСБ и МВД, мэр Москвы, представители МЧС и Кремля. Все в нервозном напряжении, поскольку найти террористку в огромной Москве труднее, чем иголку в стоге сена. И потому по плану «Невод»: уже были созданы оперативные штабы в СВР, МЧС, департаменте погранвойск ФСБ и в других силовых структурах… Расширялся контроль телефонных разговоров и выявление подозрительных разговоров по ключевым словам… Москва была поделена на секторы, и в каждый выехал микроавтобус службы пеленгации этих телефонных разговоров… Еще одна служба — ГУБОП МВД — направляла бригады наружного наблюдения и оперов для контактов с информаторами в кавказской диаспоре… Подполковник Алексей Климов был как раз одним из этих оперов, но его задержали, один из генералов в штатском сказал: — Подполковник, это я вас вызвал. Вы видели этого Кожлаева, обменяли заложницу на его брата. Знаете ли вы какие-нибудь подходы к нему, контакты? Как вы договаривались об обмене? — Через переговорщика. По телефону, — доложил Климов. — А подробней? — Они используют стариков переговорщиков и систему разовых сим-карт. Звонят такому старику, говорят свои условия, а старик звонит нам и транслирует. Причем старик может быть в одном краю Чечни, а они в другом… — Ясно. А вам известно, кто из московских чеченцев платит этому Кожлаеву откупные? — Поименно — нет. А вообще платят порайонно. В данном случае у кого родня в Шатайском районе, те и платят, чтоб их не трогали. — Вот и займитесь ими… Тем временем группа «Любэ» и другие участники праздничного концерта в Большом созванивались, обсуждая, что будут исполнять со сцены… И Сергей Цой, пресс-секретарь Лужкова, напомнил мэру, что ему тоже надо там присутствовать… А из гостиницы «Турист» вышла десятилетняя Катя с отцом. Держа папу за руку, подошла к такси, отец, садясь в машину, сказал водителю: — Большой театр. — Пятьсот рублей, — не моргнув глазом объявил таксист. * * * Ахмед, оставшись и без телефона, и без денег, зашел в тесную будку старика сапожника у Курского вокзала, закрыл дверь. — Добрый день. Ты чеченец? — сказал он сапожнику. — Нет, молодой человек, я ингуш. А что? — Откуда? — Верхние Ачилуки. — Дома все хорошо? — Да, дорогой. А у тебя? — Ачилуки — это недалеко от нас, наша зона. Мне нужна помощь — деньги на джихад, на святую борьбу с мунепаками. Старик медленно поднялся со своей табуреточки. И оказался на две головы выше Ахмеда. — Деньги, говоришь? — сказал он. — На борьбу? А работать ты умеешь? Или только убивать? Ахмед, рыскнув взглядом по сторонам, схватил шило и воткнул его в грудь сапожника. А спустя минуту вышел из будки с деньгами старика, плотно закрыл дверь и повесил потертую картонку-табличку: «БУДУ ЧЕРЕС 15 МИНУТ». Оглядевшись, пересек поток прохожих, спешащих в метро, зашел в киоск по продаже мобильников, купил телефон и сим-карту. И, вставив сим-карту, тут же набрал номер Зары. Но вместо ее голоса услышал стандартное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Грязно выругавшись — черт подери, он потерял ее! — Ахмед бегом помчался в «Атриум», стал в поисках Зары носиться по торговым галереям и эскалаторам. А по всему городу у входов в метро возникли усиленные патрули, они задерживали всех молодых женщин восточной наружности… В АТЦ на Вернадского подполковник Климов, выйдя от руководства и направляясь к лестнице, первым делом набрал номер на мобильном: — Алло! Лера, вы где? В темном кинозале «Атриума», сидя с сынишкой среди детворы, упоенно глядящей диснеевскую мультяшку, его жена Лера прикрыла трубку ладошкой: — Мы смотрим кино… — Немедленно в такси и домой! — негромко приказал Климов. — Зачем? — удивилась жена в кинозале. — Это не обсуждается. Срочно! А где моя мама? — Ну где? На рынке. У нас же вечером гости… — Я знаю, что у нас вечером! А твоя где? — Так они вместе… — Значит, так! Слушай! Бросаешь малого в такси, и за любые деньги — домой! Срочно! И родителей запереть! Ты слышишь? Климов вышел из коридора на лестницу и увидел, что здесь еще как минимум дюжина офицеров, отвернувшись друг от друга, названивают по мобильникам своим женам и детям. |