Онлайн книга «Робинзон. Инструкция по выживанию»
– Ждет. Наверное. – И чего не женишься? – Слушай, дорогой, когда жениться? КАГДА? То автономка, то отпуск! А при подготовке к походу где жениться? С шести утра и до двадцати трех в стволе! А в отпуске – море, девушки, фонтаны, зелень, цветы – и ты хочешь, чтоб я все это испортил и женился? Нет же такого времени, чтоб ни на что не отвлекались, – женись, Эдик! Иди, дорогой! На! – А Поляков женат? – Геннадий Петрович? Нет. Он был женат. Жена немножко ждала его, ждала. А он – то в море, то из моря, то, не успели прийти, – опять в море. Вот она и собрала свои вещички, а ему записку оставила. Он из автономки пришел – а у него на столе письмо. В три строчки. Любил он ее очень. С тех пор – ни-ни. Даже не говори при нем о женщинах. – А старпом? – Анатолий Иванович? Жена, три дочки маленькие. – Он же на корабле все время. – Считаешь, что так нельзя детей сделать? – Да нет! Просто как же дети, как же жена? – Так! Жена детям должна карточку показывать и говорить: «Вот ваш папа». – Я не про то. Должен же человек выходной день иметь. – А мы имеем. Два выходных – один летом, другой зимой. А раньше в уставе прямо было записано: частое оставление старпомом корабля несовместимо с выполнением им своих обязанностей. Считается, что они с командиром должны чередоваться. Через день ночевать на корабле. Но это только так считается. Ну, раз месяц сходит он на берег. – А жена? – А что жена? Деньги дает – она вертится. – А командир? – Да что ты меня все спрашиваешь? Давай я тебе сразу про всех расскажу. У командира есть жена – Валентина Ивановна. Командирша. Крутая тетка. Председатель нашего женсовета. – А это что такое? – Это чтоб подводнику не только на корабле, но и в постели мозг конопатить. Придумали женсовет. Вот она там и гребет. Вверх по течению. Ва! Бой, а не баба! Всех наших баб организует. Бабы в поселке все первыми узнают. – А Сова? – Николай Николаевич? Женат. Этот свою жену все время разыгрывает. Вот идет он однажды и видит, что впереди его жена домой идет, сумки несет с едой. Он быстренько огородами ее обегает, прибегает домой, заходит в дом и – как был в шинели – прячется в ванной. Она заходит в дом, а он из ванной на нее – у! Испугал. Она с ним две недели не разговаривала. – А Кашкин? – Не женат. Он же сумасшедший – служба, служба – кто за него замуж пойдет? Слушай, мы к Андрюхе Вознюшенко в гости напросимся, как только нам выходной дадут. Слушай, я беру бутылку хорошего вина – венгерское, «Токай» – и всегда иду к ним. Его Вера так готовит, так готовит – вот увидишь. Мясо в духовке, с сыром, с корочкой! Спи давай, а то я уже жрать захотел! УТК – учебно-тренировочный комплекс. Проводится тренировка по ЛВД – легководолазное дело. Несколько человек надевают на себя ИСП-60 (изолирующее снаряжение подводника), сверху им на шею надевают ИДА-59 (изолирующий дыхательный аппарат, проще говоря, «идашку»), шнуруют и, обвязав сигнальным тросом, отправляют в воду. Водолаз и страхующий должны обмениваться сигналами с помощью этого троса: дернул один раз – «Как самочувствие?» – в ответ водолаз должен тоже дернуть – «Хорошо!». Беспорядочная дробь, рывки – «Вытягивай на поверхность». Трос охватывает грудь. Перед погружением положено проверить, есть ли давление в баллонах, – эта проверка входит в рабочую проверку ИДА-59. Проверять должен каждый сам. Робертсон прибыл на УТК с опозданием. – Прошу разрешения! Старпом: – Робертсон! Почему опоздали? – Флагманский задержал! – Запомните, Робертсон, есть план. Под это дело выделяется УТК – вот этот самый целый учебно-тренировочный комплекс. Мы здесь не одни, за нами еще куча экипажей должна погружаться. Потом – зачет по ЛВД, нашему замечательному легководолазному делу. В училище все это проходили? – Так точно! – Ну слава тебе господи! Пасичный! (Обращается к мичману Пасичному.) – Я! – Страхуете лейтенанта! – Есть! – Проверить, зашнуровать, обвязать – все как положено. И в порядке очереди – на погружение в бассейн. В бассейне работаем по три пары. – Есть, ясно! – Ну, вперед, если ясно, чего ждем? Робертсон быстренько надевает водолазное белье, Пасичный ему помогает, потом они сообща натягивают ИСП-60, ИДА-59, затягиваются, шнуруются, обжимаются – и пошел в бассейн. Робертсон опускается на дно бассейна – над ним 8 метров воды. Первый раз дернули за веревку – «Как самочувствие?» – он дернул – «Хорошо!». И вдруг он чувствует, что воздуха не хватает, он паникует, хватается за что-то, пытается удержаться – перед глазами его поплыли круги, свет, он видит воду, будто это озеро, но только из-под воды, дети там с водой балуются, он их видит, они смеются. Наверху Пасичный дернул – нет ответа. Еще раз – нет ответа. – Анатолий Иванович, лейтенант не отвечает. – Как? – Так! Старпом подскакивает к нему и орет: – А ну тащи!!! Пасичный дергает за веревку и вытаскивает Робертсона на поверхность – тот недвижим. – Врача!!! Врач уже здесь. Тут же Робертсона выдернули из бассейна, снаряжение долой, сдернули гидрокостюм, задрали свитер, и врач навалился на него – делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Робертсон открывает глаза: – А? Где я? Старпом: – Есть одно место! Ну, что там с аппаратом? (Это он мичманам, что возятся с аппаратом ИДА-59, только что снятым с Робертсона.) – Баллоны пустые! – Кто готовил ИДА? Пасичный! – Я не готовил! Я только шнуровал и страховал. – Только шнуровал? – Так ведь, Анатолий Иванович, лейтенант сам должен был проверить аппарат! – Должен был? А тебя я зачем к нему приставил? Оба без головы? – Я… – В тюрьме в следующий раз будешь говорить «я»! Вместе со мной! Ну что там? (Это он врачу.) – Жить будет. – Жить? Что, Робертсон? Не удалось тебе себя угробить? Тот молчит. – Ладно, молчи. С тобой все ясно. Врач! Что дальше? – На три дня в барокамеру. Робертсона помещают на три дня в барокамеру. Еду ему подают через тамбур, там же стоит горшок, а писает он внутри в рожок – потом это все вакуумируется. |