Книга Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья, страница 25 – Андрей Ангелов

На улице закурил и поежился от холода. Погода выдалась скверная. Дул сильный порывистый ветер, и с неба моросила какая-то мерзкая хлябь.

«Не срослось, – подумал я, криво усмехаясь. – А может оно и к лучшему. Вернусь домой, отосплюсь, посмотрю телевизор, полистаю журнальчики, выкину из головы эту брюнетку и вымолю у Бога другую. А почему именно брюнетку? Можно и блондинку. Блондинки тоже бывают очень даже ничего».

Я удрученно посмотрел на цветы, потом на круглую зеленую урну, из которой сочился тоненький дымок, тяжело вздохнул и пробормотал под нос: «Ну, давай, удиви меня, твою мать. Изобрази что-нибудь праздничное. Что-нибудь…». Произнося эти слова, я медленно перевел взгляд на припаркованный неподалеку джип, и… оцепенел от удивления. Сигарета едва не соскользнула с губ вместе с ругательством. Прислонившись спиной к джипу, моя таинственная незнакомка переминалась с ноги на ногу, и прятала раскрасневшееся лицо под поднятым воротником кожаной куртки.

– Ты меня совсем заморозил, Горемыка, – с наигранной строгостью сказала она. – Еще немного и я превращусь в сосульку.

* * *

Вручив красавице чудом уцелевший букет, я улыбнулся кислой улыбкой гостиничного швейцара и распахнул перед ней переднюю дверцу машины. Она надменно кивнула, легко опустилась на кожаное сидение и с наслаждением погрузила остренький носик в кремовую розу. Пристроившись рядом, я завел мотор, включил обогрев салона на полную мощность и пристально посмотрел ей в глаза, рассчитывая получить исчерпывающие разъяснения по поводу ее, мягко говоря, странного поступка. Старательно делая вид, что не замечает моего взгляда, она вдыхала запах цветов и блаженно щурилась, точно сытый кот на деревенской печке.

«Забавная штучка», – подумал я и сказал предельно ласково:

– Доброе утро.

– У тебя есть какая-нибудь классическая музыка? – спросила она.

– Ну, как же без нее? Стинг или Маккартни? – я пытался быть остроумным.

– Нет. Вивальди или Бах?

– Это еще один тест, типа как с колечком?

– Возможно.

– Значит, два – ноль в мою пользу. У меня есть сборник классической музыки в современной обработке.

– Хорошо, – чуть слышно сказала она, – тогда поставь Стинга или Маккартни, только не очень громко.

– Может быть, сначала познакомимся?

– Меня зовут Люба.

– А меня…

– Я уже знаю – Горемыка. – Она загадочно улыбнулась и добавила. – Ничья. А теперь давай махнем куда-нибудь, где тепло и нешумно.

И мы махнули.

* * *

В ресторанчике было немноголюдно. В теплом воздухе, густо пропитанном аппетитными запахами разнообразных блюд, отчетливо ощущался и тонкий аромат чайных роз, заботливо помещенных знакомым официантом в высокую стеклянную вазочку на нашем столике. Заказанная пища была не только съедобна, но и вкусна, а звучавшая музыка мелодична и ненавязчива. Что еще, спрашивается, нужно для того, чтобы приятно провести время двум романтически настроенным натурам?

– Дантист пациенту: «Откройте, пожалуйста, рот». Пациент открывает. Дантист через минуту: «У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Вы только что проглотили мой пинцет, но зато для инвалидов у нас существует скидка – десять процентов», – я закончил пересказ анекдота от Кукушкиной и рассмеялся.

Люба улыбнулась. Было заметно, что анекдот ей понравился.

– Вся фишка в том, что его рассказал мне знакомый дантист, а потом воткнул свой отбойный молоток в зуб мудрости, – я прикоснулся указательным пальцем к щеке и болезненно поморщился.

– Бедненький, представляю, как ты страдал, – прощебетала Люба с притворным сочувствием в голосе.

– Да уж. Моя голова от страха тряслась сильнее, чем его руки с похмелья, а он только улыбался доброй улыбкой Мефистофеля. Здоровенный такой детина, с лохматой гривой до пупка.

– Маньяк какой-то.

– Точно – маньяк. Днем сверлит, а ночью рубит. Маньяк, каких мало. Я вас потом познакомлю.

– Не надо, – она рассмеялась.

«Кажется, клиент созрел», – мне показалось, что мосты уже наведены, и чтобы не терять времени даром, я решил форсировать события:

– Как ты смотришь на то, чтобы вырваться из московской толкотни и продолжить приятное общение на даче у моего приятеля?

– А где у нас дача? – настороженно поинтересовалась Люба.

– Недалеко – десять километров по Киевскому шоссе.

– А там?

– Шашлыки, партия в бильярд, кино на большом экране…

Недоверчиво глядя мне в глаза, Люба принялась загибать пальцы.

– Лучшее вино из хозяйского погребка у камина, танцы под хорошую музыку… – продолжал я.

– Под Стинга? – уточнила Люба, загибая очередной палец.

– Или под Маккартни…

Я слегка замялся. Откровенно говоря, после танцев намечалось самое главное, ради чего, собственно, и затевалось все это мероприятие, но как об этом сказать и стоит ли вообще говорить? Ведь не дура же она, в конце концов, – сама должна догадаться.

– Итак, танцы под Стинга, а дальше?

Кажется, она насмехалась надо мной.

– А дальше чистой воды импровизация, – я проиллюстрировал эти слова сальной ухмылкой.

– Нет, – Люба неодобрительно покачала головой, – импровизации оставим школьникам, студентам и… маньякам с гривами до пупка, а мы – деловые люди, должны заранее обговорить все детали предстоящей… командировки.

Мне стало не по себе.

– Может быть, после танцев почитаем Блока в беседке у костра? – невинно спросила Люба.

– С удовольствием послушаю Блока, – осторожно ответил я.

Люба улыбнулась с наигранной благодарностью, загнула шестой палец и, чуть помедлив, спросила:

– А как ты относишься к бардовским песням под гитару?

– Положительно. Только вместо гитары предпочитаю балалайку. Впрочем, гитара тоже подойдет, – я напускно вальяжно потянулся за мобильным телефоном. – Кого из бардов желаете лицезреть?

– Только Горемыку. Говорят, он круче всех.

Произнося эти слова, Люба изобразила из себя наивную девочку-поклонницу. И так это у нее получилось правдоподобно, что я не смог удержаться от смеха, а когда перестал смеяться, скорчил серьезную гримасу и сказал:

– Это правда. Горемыка круче всех, но он заламывает такую цену…

– Какую?

– Ну… – я задумался и сделал вид, будто что-то прикидываю в уме.

– Не так, – сказала Люба, – дай мне свои ладони.

Я протянул. Она медленно сложила их вместе и направила кончиками пальцев к потолку. Кажется, я понял, что она от меня захотела.