Онлайн книга «Искатели неба»
|
– А почему бы и нет? – Они же не идут там. В Холоде как положишь, так и достанешь. Вот оно как. Не знал. Значит, и пулевик лорда Хамона сейчас там, в Холоде, а пар из ствола брызжет, брызжет и не кончается… Я зажег факел, посмотрел на трущего глаза Марка. – Вечер сейчас, парень. Темнеет уже. Еще часика три подождем – и в путь-дорогу. Как нога? Он пожал плечами. Оставив факел на стене, я подошел, приподнял мальчишку. – Обопрись на ногу. Осторожно. Марк ступил, аккуратно перенося вес на больную ногу. – Вроде ничего… ой. Колет немного. На лбу у него выступила капелька пота. Хорошенькое «немного». – Сядь, – с досадой сказал я. – Штаны снимай. Пока он покорно расшнуровывал ботинки и раздевался, я снял куртку, начал отдирать рукава. – Возьмите… Марк протянул нож. Никак я не привыкну, что рядом – знающий Слово. Два взмаха – и вместо куртки я получил жилетку. Эх, долго одежка служила. У хорошего портного шил – так, чтобы с виду дрянь дрянью, а на деле и тепло было, и крепко. – А зачем это? Неужели и впрямь не понимает? – Ногу тебе перетянуть. – Можно было мою рубашку… Я покачал головой. Тонкий батист тут не сгодится. – Так лучше выйдет. Теперь потерпи. Минут десять я массировал ему голень. Наверное, Марку было больно, но он терпел. Потом я плотно замотал мальчишке ногу разрезанными вдоль рукавами. Не слишком туго, но так, чтобы поддержать мышцы. – Спасибо, – тихо поблагодарил Марк. – На том свете сочтемся, – отрезал я. – Руки перевязать не надо? – Нет… спасибо, уже нормально… Вот уж чего не люблю – когда благодарят. Словно привязывают благодарностью – с одной стороны, приятно, а с другой – и дальше выхода не будет, кроме как помогать. – Штаны налезут? Брюки у него были узкие, из плотной, крашенной индиго парусины. Конечно, на замотанную ногу они не налезли, пришлось распороть штанину. – Вот теперь ты нормальный оборванец, – решил я, поглядев на Марка. – Уже не так смахиваешь на высокородное дитя. Марк испуганно посмотрел на меня. – Не бойся, – сказал я. – Мне, в общем, плевать, каких ты кровей. – Почему вы… решили, что я высокородный? – Да у тебя на лбу фамильное дерево нарисовано. Голубая кровь, фамильный дворец, все дела… Он по-прежнему был напуган. Я вздохнул и разъяснил: – Марк, вот ты вроде обычный пацан. Одет неплохо, но не более. Грязный, тощий. Только я-то вижу, тебе вся эта грязь – как рубашка с чужого плеча. Порода в тебе есть. Благородные предки, камердинер, гувернантка по утрам умывает, охранник до двери нужника провожает… Что, ошибаюсь? Марк молчал. – Ну и Слово… сам понимаешь. Откуда тебе его знать? Один ответ – подарили. – И что? – Ничего. Мне-то какое дело? Марк ты, или Маркус, мне едино. Хочешь расскажу, как все с тобой было? Отец твой граф или барон. Вряд ли принц из Дома, хотя… А матушка небось попроще. Бастарду тоже всякая судьба выпадает. Нет у папаши наследника – вот и растят в роскоши. Мало ли как сложится… вдруг придется род наследовать. Мальчик молчал. Впился в меня темными глазами, выжидал. – А потом вдруг получилось у аристократа. Законная жена дитя родила. И тут уж… стал ты обузой. Могли и прикончить. Но кто-то постарался, верно? Думаю, папаша твой добрым оказался. Спрятал тебя… на рудники отправил. Все лучше, чем помирать. Так? – Не… не совсем… Глаза у Марка заблестели. Ну вот. Довел пацана до слез. – Перестань. – Я присел рядом и рукавом его же рубашки утер слякоть. – Нечего жалеть. Жизнь крутит-вертит, а Искупитель правду видит. Кого любит, того испытывает. У тебя все равно… такое сокровище осталось, что мне и не снилось никогда. Марк тут же затих. – Да не буду я Слово пытать… Скажи лучше, что ты чуешь при этом? – Холод. – И все? – И все. Словно руку в темноту протянул, но знаешь, что должен найти. И находишь. Холодно только. – Понятно. Значит, все равно что жратву с ледника воровать. Ничего особенного. И что это все мысли к еде сводятся? Марк уставился на меня. Удивленно сказал: – Вы смеетесь. Вы же смеетесь! – Да. А что, нельзя? Он неуверенно улыбнулся: – Нет, я не думал, что вы умеете. Вы все время такой мрачный. – Знаешь, Марк, брось свое «вы». Я тебе не граф, да и ты мне не принц. Оба мы беглые каторжники – один молодой, другой старый. Договорились? Мальчик кивнул: – Ладно. Ты прав, вор Ильмар. – А ты молодец, бастард Марк, – вернул я любезность. – Дворцов, может, и не наживешь, но и не пропадешь. Ты хоть что-то делать обучен? – Кое-что. – Например? – Фехтовать. Стрелять. Я не сразу его понял. Кто же ребенку оружие доверит? – Из пулевика? – Да. – Тебя и впрямь в наследники готовили, – признал я. – Что ж, полезное умение. Значит, воевать обучен. Дюжину-то начал? Мальчишка сжал губы. Неохотно выдавил: – Не знаю. Может быть. – Это плохо. – Я покачал головой. – Пока точно не узнаешь, считай, что начал. Дюжине как счет ведут? Если ранил кого и за неделю не помер – значит, не в счет. Если не убил, а дал помереть… ну, вот если бы я тебя на улице страже бросил, – так тоже не в счет. Это судьба. Но если точно не знаешь – считай, что убил. Так спокойнее. – Я знаю. – Хорошо. Диалектам обучен? Романский ведь тебе не родной, верно? Марк промолчал. – Не родной, чувствую. Да не беда, ты на нем говоришь здорово, не придирешься. Чуть по-ученому, словно выпендриваешься, но такое бывает. Русский ты знаешь – слыхал, как ты с кузнецом говорил. По-галльски говоришь? – Oui. – Иберийский, германский? – Si, claro. Ich spreche. – Небось еще языки знаешь? – предположил я. – А? Мальчишка кивнул. И в глазах у него мелькнула легкая гордость. – Уже много, – похвалил я. – Вырастешь, так сможешь переводчиком работать. Хорошие деньги, особенно если к аристократу в прислугу устроиться… |