Онлайн книга «Искатели неба»
|
– Если до конца пьесы руссиец не явится, нам придется выбираться отсюда. На улицах уже могли появиться патрули Стражи. Я это понимал и сам. И то, что самые мизерные шансы, которые у нас час назад были: уйти по реке или все-таки на лётное поле прорваться и Хелен с Маркусом на планёре из города отправить, уже иссякли. Если мы зря доверились Комарову… – Как он отсюда нас вывести собирается? – не сдержал раздражения Жерар. – Из центра города! Да, теперь-то мы об этом задумались… раньше надо было. – Комаров говорил, что придет не раньше антракта, – сказал я, самого себя убеждая. – Наверняка есть у лазутчика тайные ходы… – Конечно, подземный ход от Аквиникума до Казани, – поморщился Жерар. – Ладно… ждем. Но ждать не пришлось. Едва-едва стали возвращаться в зал зрители, как в запертую дверь ложи постучали. Жерар кивнул Луи, и охранник, откинув скрывавшую дверь бархатную портьеру, заглянул в смотровую прорезь. Повернулся к Жерару, сообщил: – Руссийский купец. С каким-то мужчиной. Жерар кивнул: – Впусти. Ох, интересно, что же думают о епископе его телохранители? Работа работой, но они же сами – святые братья. Неужели не поняли до сих пор, кого епископ укрывает? Или верность Жерару перевешивает их долг перед Церковью? Не могу понять. Клацнул засов, и Фарид Комаров вошел в ложу. В руках он тащил два больших кофра, явно тяжелых. Интересно, куда остальные вещи дел, неужто в гостинице бросил? За ним следовал незнакомый мадьяр средних лет, вымученно улыбаясь и явно не радуясь компании, в которую попал. – Все в порядке, – сообщил Фарид. – Не скучали тут? Говорят, интересная пьеса, любопытная трактовка, костюмы хороши… Никто даже не отозвался – уж слишком отличалось наше настроение от оптимизма руссийского шпиона. – Что в городе? – спросил наконец Жерар. – Стража повсюду. По перекресткам, на мостах, на пристанях. – Фарид улыбался, будто принес нам поистине радостную весть. – Вовремя мы сюда успели. – А отсюда – куда? – Сейчас все узнаете, только представление начнется… – Фарид повернулся к своему спутнику, быстро заговорил по-мадьярски, показывая на нас. Мадьяр нервно подергивал себя за кончик пышных усов, кивал и о чем-то жалобно упрашивал. – Ну, не знаю… – Фарид с сомнением посмотрел на Хелен, потом на Луизу, еще сонно помаргивающую и деликатно прикрывающую рот при зевках. – Уважаемые дамы, вы могли бы надеть мужское платье? Неужели он делает ставку на старые трюки с переодеванием? Да не может того быть… – Зачем? – растерялась Луиза. – Вам удобнее будет. – Фарид был само радушие. – Нет ли у вас костюмов для верховой езды, или чего-нибудь еще, столь же практичного? – У меня есть лётная форма, – сказала Хелен. – Я не назову ее мужской одеждой, но она практична. На миг Фарид задумался – и я понял, что он прекрасно осведомлен в обмундировании державной армии. – Да нет, ничем не лучше… – решил он. Повернулся к своему спутнику и вновь затараторил по-мадьярски. Я глянул на Петера – тот все больше и больше мрачнел. Ему-то уже было понятно, как нас собирается выводить Фарид Комаров. В зале тем временем стало темнее – рабочие с колпачками на длинных шестах ловко погасили свечи, и на арену выбежала весело галдящая толпа скопцов со следующей интермедией. – Пойдемте, – решил Фарид. – Не стоит медлить, господа! – А то, может, пьесу досмотрим? – насмешливо сказала Хелен, поднимаясь. – Желающие могут остаться. – Руссиец на ее иронию не обратил никакого внимания. Узкой скрипучей лестницей с расшатанными перилами мы спустились из ложи в вестибюль театра. И почти сразу, глянув в мозаичное окно, я увидел на улице стражников. Ну, Стража – она везде Стража. Если город большой и шумный, то с мечами, а офицеры могут и пулевик носить. В тихом Аквиникуме, где главная беда – мелкие уличные воришки, стражники обычно обходятся дубинками. Эти были с мечами. И явно не приучены их носить, судя по тому, как путались у них под ногами ножны. Прав Комаров, это не обычный патруль, это идет облава. К театру стражники пока не подходили, стояли на улице, оглядывая прохожих. Но выйти через главный вход уже не получится. Я глянул на Комарова – как он надумал выпутываться? Но Фарид к дверям идти и не собирался. Вслед за своим спутником, которого даже не счел нужным представить, он двигался к неприметной служебной двери, ведущей в глубь театра. Несколько служителей, наблюдавших за нами, почему-то быстро отвернулись. Сразу за дверью нас встретил насупленный пожилой мадьяр, немедленно набросившийся на мадьяра-проводника с бранью. Разговаривали они с полминуты, после чего вдруг заговорил и Петер. Речь его, как ни странно, мадьяра быстро успокоила. Он мрачно сдвинулся в сторону, освобождая нам дорогу. Арнольд, уже было собравшийся просто припечатать спорившего с нами к стене, насмешливо ухмыльнулся. А я тихонько спросил Петера: – Что ты сказал? – Я сказал, что речь идет не только о чужаках… что я тоже мадьяр. – Куда мы идем? Петер слегка побледнел. – Ильмар… я… Он облизнул губы. – Да говори же! – не выдержал я. – Аквиникум стоит на промытых водой пещерах… ученые люди называют их карстовыми… Мы тем временем уже спускались по лестнице в подвал. Освещения здесь почти не было, только несколько крошечных, густо зарешеченных окошек у самого потолка. Фарид и проводник прихватили из шкафа по большому карбидному фонарю. Взяли фонари и все остальные, но проводник жестом велел их не зажигать. – Отсидимся в пещерах? – восхитился я замыслом. – Нет, пещеры тянутся далеко, очень далеко… можно выйти за пределы города, к самой границе… а может, и далее… Вот оно что! Сразу все мне стало ясно. И почему хитрые владельцы театра не желают его реконструировать или не нанимают лучших актеров. Театр тут – лишь прикрытие, а на самом-то деле это одно из гнезд контрабандистов. Ну что может быть надежнее, чем таскать контрабанду под землей? Конечно, повозки там не пройдут, все на своих плечах, но если речь идет о тюке с пряностями, или о железных слитках – то вполне хватит и узкой подземной норы. – Замечательно! – воскликнул я. Мои спутники, еще не посвященные в происходящее, удивленно оглянулись на меня. – Я боюсь подземелий, – прошептал Петер. – Почему? – искренне удивился я. Петер явно маялся, не находя должного ответа. – Ильмар… я не знаю… мне страшно, когда повсюду вокруг – камень… даже в детстве я боялся играть в подземельях, хотя это любимая забава детей Аквиникума… |