Онлайн книга «Искатели неба»
|
– За пятьдесят лет честной службы Дому. За лечение дурных болезней, переломанных костей, за принятие родов, исцеление от мигреней и прочую ерунду. Я отложил ложку. – Ваша милость, а ведь вы правду говорите. – Конечно. – Значит, самого Владетеля видели? Старик хмыкнул. – И лечили? – Чего не было – того не было, – признал старик. – Те, кто к Владетелю допущен, получше меня мастера. Зато, – он развел руками, – и доживать век по-своему им не позволят. Если в заднице Владетеля ковырялся, значит, причастен великих державных тайн. – Дозволено мне сидеть в вашем присутствии? – пытаясь разрядить напряжение, спросил я. – Ты же граф, значит, дозволено… – хихикнул старик. – Твой титул выше. Юморист. – Неужели только титул да мастерство от бед спасают? – Не только, – без уточнений отозвался дед. – Ну и дела. – Всем своим видом я пытался показать замешательство перед столь великим человеком. – Простите грубому матросу… – Ладно, что уж там. Ты человек злой, но не жестокий. Меня это больше устраивает, чем если наоборот… как в Доме. Он поднялся. Махнул рукой: – Посуду не трогай, завтра служанка придет убирать… Пошли. В жилой комнате старик уселся в одно из кресел. Достал из шкатулки на столике две сигары. – Будешь, матрос? Ильмар Скользкий модным табачным зельем редко балуется. А вот моряк Марсель, наверное, должен оценить. – Благодарствую, барон… – Мелочи, граф… Ничего я не понимаю! Старик явно потешался надо мной. Может, в маразм впал? Да нет, не похоже. Ладно, впустил, накормил, есть с кем поговорить. Но если он так с каждым встречным поступает – недолго ему сельской жизнью наслаждаться. Впрочем, ему хоть как – все равно недолго осталось. Мы раскурили по сигаре, старый барон иронически посмотрел на мою борьбу с дешевыми ломкими спичками. – И где ты бывал в последнее время, Марсель? – О… – Я затянулся, едва сдержал кашель. Сигара была убойная. – В Вест-Индию ходили. Ну, это прошлый год… Там еще спокойно было. – Говорят, сейчас оттуда собираются возить руду? – полюбопытствовал старик. – Нет, руду не будут. Невыгодно! Но шахты там богатые. Повелением Дома на месте станут производить товары и привозить в метрополию. Ножи, мечи, плуги, гвозди… да все, что человеческой душе угодно. Старик покивал: – Разумно, но глупо. – Что, простите? – Если развить в колонии производство, она может и отделиться. Бросит старушку Европу, начнет сама империю строить. Дело обычное… сколько уж земель так потеряли… – Возможно. Но Дому виднее. Нет? – Виднее, виднее… – Жан пустил в потолок струю дыма. – А еще где был? – Собирались в Австралию направить, – сказал я. – Но тут Лондон взбунтовался… две недели вдоль берегов ходили, народец пугали. – На «Сыне Грома», стало быть, служил… И как в Лондоне, стрелять довелось? Откуда мне знать? По слухам – да, по официальным эдиктам – нет… – Не без этого. Так… утихомиривали. – А потом что? Жаден дед до новостей… – Потом нас к Печальным Островам направили. Там вроде объявился этот… беглый принц Маркус… Серые Жилеты должны были его взять, только принц раньше ушел. – Молодец Марк… – кивнул старик. – Что, простите? – Молодец мальчик, говорю. – Барон иронически посмотрел на меня. – Что, изменой запахло? Рад я, что Марк ушел. – Да ты ведь его, наверное, знал? – догадался я. – Как сказать – знал… Я его на свет принимал. Ногами вперед шел, паршивец. Думал, что либо ему конец, либо и ему, и матери… От волнения я ничего не мог сказать. Это же надо – брести по дороге и вдруг напроситься на ночь к полусумасшедшему старику, лекарю Дома, принимавшему на свет Марка! – Интересно, да? – спросил старик. Я кивнул. Жан ничуть не удивился тому, что простой матрос так заинтересовался его словами. – Очень болезненный был ребенок, – заметил барон. Что? Да полноте, об одном ли Маркусе мы говорим? – Дурная наследственность, – продолжил лекарь. – Как – дурная? – Ты понимаешь, что такое титул младшего принца? – Младший – это в смысле возраст, а принц… – Эх, нет ныне дисциплины во флоте. Когда я в молодости, после Сорбонны, службу на «Сыне Грома» нес… – быстрый взгляд в мою сторону, – да нет, не дергайся, не на нынешнем, на старом еще… так каждую неделю в общей молитве весь Дом поименно перечисляли. От Владетеля до младшего принца… со всей генеалогией. А уж что чей титул значит, как его приветствовать, если решит на корабль наведаться… Хочешь не хочешь, а запомнишь. Так вот, Марсель, младший принц может быть самым старшим из детей Владетеля. Дело вот в чем… для простого человека ребенок со стороны – ублюдок, для графа или барона – чуть повежливее, бастард. А вот кровь Владетеля – она священна. Владетель бастардов не плодит. Младший принц – и все в порядке. – А… – прошептал я, прозревая. Вот чего Марк так дергался, когда я назвал его бастардом! Он им и был! Только бастардом самой высшей пробы. – Титул вроде бы уважительный, – продолжал старик. – И самые древние фамилии ничего не имеют против младшего принца в своих рядах. Маркус – он сын Владетеля и княжны Элизабет, из варшавской ветви Дома. Как-то удостоил Владетель визитом приграничные земли. Княгиня была еще совсем юной, только семнадцатилетие отпраздновала. Но, скажу честно, в рождении Маркуса – ее заслуга. Три дня перед Владетелем вертелась, как могла. Добилась своего. И в Версаль после рождения мальчишки перебралась. Будь покрепче… стала бы и законной женой. Все к тому шло. Красота у нее была… ангельская, не от мира сего. Вся светится, тоненькая, прозрачная, даже после родов девочкой выглядела… От туберкулеза сгорела за две недели. – Чего ж так, лекарь, чахотку нынче даже простой человек вылечить может. – Да скрывала она, дуреха! – рявкнул дед. Тут явно были задеты его личные амбиции, а может быть, вспомнились неприятности, последовавшие после смерти княжны Элизабет. – Стать женой Владетеля хотела, дурочка! А потом уже – вылечиться! Только вот бациллы туберкулезные ее планов не оценили! Когда я ее первый раз осмотрел, от легких одни лохмотья остались, в костях уже зараза сидела! Он взмахнул сигарой, роняя тяжелый серый пепел. Поморщился. – Так вот и не вышло у красивенькой, умненькой, ловкой девочки… не сложилось. Отвезли ее обратно, в Варшаву, там и схоронили. А принца Владетель при себе оставил. Как бы в память… он и впрямь о княгине переживал. Потом, конечно, ему стало не до мальчишки. В Лувре таких десятка два бегает… младшие принцы на государственных харчах. Ни поместий, ни денег, ни власти им не жалуют. Хочешь – живи при своих семьях, хочешь вечно при дворцах обивайся, от младенчества до старости. Все равно наследовать трон не могут… |