Онлайн книга «Искатели неба»
|
– Маркус? Я заметил, что взгляд принца быстро обежал всех – и Хелен, и Луизу, – прежде чем на мне остановился. – Да, надо скрываться, – решил мальчик наконец. – А где… это вам виднее. – Ильмар. – Луиза вдруг заговорила со мной удивительно любезно, даже с теплотой в голосе. – Не зря, не зря тебя Сестра с Маркусом свела! Всегда среди святых были раскаявшиеся грешники, в напоминание людям, что никогда не поздно прощение получить! А твой опыт в делах… тайных нам поможет от Стражи укрыться… Вот она чего к нам пришла. Опыт мой ей требуется. Да за кого она меня принимает – я же простой вор, а не карбонарий, не государственный преступник. От сонной Стражи укрываться – одно, от всей Державы, включая Церковь, – совсем другое. – Вначале нам надо уйти с острова, – решил я. – Хелен, скажи, кто знает про твое задание? – Никто, кроме нескольких людей в Версале, – твердо сказала летунья. – Моя миссия маленькая, вряд ли кто верил, что я тебя найду, а еще меньше – что ты знаешь что-нибудь полезное. Но таких, как я, одиночек, много могло быть послано. И по той ниточке, что от епископа Ульбрихта тянулась, и по прочим. – Могут здесь искать Маркуса? Летунья только покачала головой: – Не знаю. Его везде ищут… а какие места решат проверить особо тщательно… не мне судить. В общем-то, по уму, могут и взяться за Капри. Марк, где тебе еще приходилось бывать? – В Лондоне, в Варшаве, на Ривьере… – Он задумался. – Ну, в Риме и Париже, конечно. И все. Я редко выезжал из Версаля. – Здесь не стоит долго оставаться, – твердо сказала Хелен. – Сестра Луиза… По ее тону я заключил, что летунья согласилась с необходимостью примирения. – Да, Хелен? Видимо, и бывшая баронесса пришла к тому же решению. – Никто в вашем монастыре не знает о… личности Маркуса? – Нет, – твердо сказала Луиза. – Мы порой принимаем девочек-сирот, это долг любого монастыря. Решение принимаю я лично, и это не первый случай. – Сестра-настоятельница, а вы уверены, что никто не заподозрил… ну, что это не совсем сиротка? Луиза помолчала, вопрос был явно болезненный. – Не знаю. Мне кажется, что некоторые сестры поглядывали на мальчика… с удивлением, быть может. Ему не всегда удавалось вести себя адекватно. Но даже если подозрения и возникли, то полной уверенности ни у кого быть не может. Я выделила Маркусу отдельную келью и назначила одиночное покаяние. Пустила слух, что… что девочка согрешила с родным братом, пришла к нам замаливать грехи, и до полного раскаяния ее не стоит тревожить. – Ну и затейницы вы, святые сестры, – вздохнула Хелен. – Луиза, можно было придумать не столь интригующую историю? – Прятать большой скандал надо в скандале мелком! – отрезала настоятельница. – Пусть лучше сестры полночи перешептываются о всяких гадостях, чем зададутся вопросом, девочка ли пришла в монастырь! Спорить тут было бесполезно. Я был вполне солидарен с Хелен, тут стоило придумать историю простую и незатейливую, но что уж теперь? – Ладно. Этого не изменить, – решила летунья. – Пока нас не ищут, это уже прекрасно. Завтра утром мы сядем в планёр… и отбудем на материк. – Вчетвером? Хелен вздохнула. – Да, сестра. Я не в восторге, скажу прямо, в планёре лишь два кресла. Но есть грузовой отсек, а перелет небольшой, дотянем на одних толкачах. Луиза молча обдумывала сказанное. – Почему не морем, паромом? – Потому что в небе мне никто не указ, настоятельница. Там не бывает ретивых чиновников, солдат, любящих притиснуть девочку в угол, и прочих ненужных проблем. Довезу я всех, Маркус и Ильмар подтвердят. – Она довезет, – немедленно согласился Марк. Видимо, сестра Луиза сочла разговор законченным. Набросила платок, укрывая голову, кивнула Марку: – Пойдем, сестренка… Молодец, уже входит в роль. Только куда они собрались? – Мы будем ночевать в монастыре, – не терпящим возражений голосом пояснила Луиза. – Мне надо оставить распоряжения сестре-экономке, привести в порядок бумаги и вещи. Я ведь ухожу навсегда. – И все-таки… – начала Хелен. – Пойдем, Маркус! Мальчик со вздохом поднял платок, стал повязывать. Луиза молча помогла ему, спросила, не глядя на летунью: – Нам прийти утром? – Да. В шесть. – Маркус не выспится. – Зато голову сбережет. Не стоит тянуть. – Мы придем в половине седьмого, – решила Луиза. И, взяв Марка за руку, потянула к двери. – Семени помельче! – посоветовал я мальчику, когда тот на миг обернулся. – И глаза потупь. Едва дверь за ними закрылась, как Хелен издала тихий, придушенный вой: – Старая дура… сумасшедшая святоша… наивный щенок… Мечущаяся по комнате летунья сама казалась безумной. Я не рискнул ее останавливать, пусть сбросит пары. – Я ее в грузовой отсек посажу, чтоб он под ней, толстозадой, провалился… Вот ведь… урвала свой шанс, зараза! – О чем ты? – спросил я, продолжая держаться на безопасном расстоянии. Хелен села в кресло, провела по лицу ладонью. Попросила: – Дай чего-нибудь выпить, Иль… – Ничего уже нет. Подожди, я позову слугу… – Коньяк! – велела летунья. Я позвонил, через минуту пришел заспанный, но любопытный слуга. Едва заметно покосился на растрепанную, красную Хелен, выслушал заказ и удалился. – Подумал, что мы тут с монашками оргию устроили, – предположил я. – Да пусть хоть что подумает… в Миракулюсе затейников много. Когда слуга принес маленькую бутылку «Реми», я разлил коньяк по бокалам и решился спросить: – Откуда ты знаешь эту монашку? – Мир тесен, Ильмар… – Хелен покачала головой. – Да и знаю-то я ее… чуть-чуть. Когда стала в свете появляться, она уже в религию с головой нырнула. Одним глотком осушив бокал, летунья удивленно произнесла: – Маркус… нет, словно знал, к кому за помощью идти… – Почему? – Ну, Иль, есть такая порода женщин, которым вечно кажется, что они рождены для великих дел. Положенное место их не устраивает. Или супругой Владетеля стать… Я невольно вспомнил рассказ про мать Маркуса и кивнул. – Или в науках прославиться, воинским делом овладеть… – Ты ведь тоже из таких, – сказал я. – Конечно. Только кто-то все силы свои прикладывает, как Сестра приложила. А кто-то руки заламывает, головой о пол бьется да сокрушается, почему жизнь не удалась. Так вот, баронесса Луиза Миллер – из таких. Муж у нее был дворянин добрый, но небогатый. Жену боготворил. Она, стерва, из него все соки выпила. Устраивала приемы, разъезжала по всей Державе, в Дом стала вхожа… а тот чуть ли не сам киркой на рудниках махал да плетью из крестьян последнее вытрясал, лишь бы ее аппетиты удовлетворить. Лучше б любовника себе завела богатого! Так нет, в этих делах она всегда отличалась редкостным благочестием. Себя блюла строго, всегда могла другим укор высказать, а то и ославить молоденькую девицу… |