Книга Пространство Откровения, страница 174 – Аластер Рейнольдс

Если матрица смоделировала Силвеста и если вычислительные способности этой матрицы беспредельны… то какие ограничения наложены на него, кроме тех, которые выбрал его собственный разум?

И вот что еще она узнала: Карину Лефевр в живых сохранила часть завесы, но ничего случайного в этом не было.

– Похоже, затворники делятся на две фракции, – говорил Силвест, поигрывая старинным микроскопом на столе, наклоняя его зеркальце из стороны в сторону, будто хотел поймать последний луч заходящего солнца. – Одна желала, чтобы я разузнал, существует ли еще ингибитор и представляет ли угрозу. Другая, я думаю, о человечестве заботилась не больше первой, но была осторожнее. Она полагала, что это не самый лучший способ – совать нос в ингибитор и выяснять, реагирует ли еще на органику.

– А что теперь будет с нами? Кто в конечном счете победил? Похититель Солнц или Мадемуазель?

– Никто, – ответил Силвест, отставляя микроскоп. Обклеенное бархатом основание мягко стукнуло по столу. – Во всяком случае, таково мое интуитивное ощущение. Думаю, мы… – Он поправился: – Думаю, я подошел достаточно близко, чтобы запустить этот механизм, чтобы дать ему стимул активировать все оставшиеся ингибиторы и начать войну против человечества. – Он усмехнулся. – Впрочем, война – это то, в чем участвуют минимум две стороны.

– И вы считаете, он все же не включился?

– Я надеюсь на это. Молюсь об этом. – Он пожал плечами. – Конечно, могу и ошибиться. Это раньше я говорил, будто никогда не ошибаюсь. Теперь я получил хороший урок.

– А как насчет амарантийцев и затворников?

– Время покажет.

– И все?

– Я не знаю всех ответов, Хоури. – Он оглядел кабинет, будто любуясь книгами на полках, убеждаясь, что они никуда не делись. – Их нет даже здесь.

– Пора возвращаться, – внезапно произнесла Паскаль.

Она появилась возле мужа, держа в руке стакан с прозрачной жидкостью. Может, с водкой? Поставила стакан на стол, рядом с отполированным черепом цвета пергамента.

– Куда возвращаться?

– В космос, Хоури. Разве не этого тебе хочется? Или собираешься остаток вечности проторчать здесь?

– Так ведь некуда возвращаться, – возразила Хоури. – Ты не хуже моего это знаешь. Корабль против нас. «Паук» уничтожен. Илиа убита…

– Нет, Хоури, она не убита. Она пережила взрыв шаттла.

Значит, Вольевой все же удалось залезть в скафандр? Ну и что ей это дало?

Хоури уже хотела задать этот вопрос, но тут же поняла: все услышанное ею от Паскаль правда, какой бы невероятной она ни казалась… и какой бы бесполезной эта правда ни была.

– А что будете делать вы?

Силвест потянулся к стакану с водкой и сделал маленький глоток.

– Неужели вы еще не догадались? Этот кабинет вовсе не для того сделан, чтобы удивить вас. Мы с Паскаль живем здесь, не говоря уже о том, что оба существуем еще и в самой матрице как компьютерные версии. Словом, все как всегда, только теперь это все – наше.

– Понятно… Больше новостей для меня не будет?

– Как сказать.

Паскаль придвинулась к мужу, обняла за талию, и оба одновременно посмотрели сквозь жалюзи на истекающий кровью чужой закат, на аридный, безжизненный ландшафт Ресургема.

И он стал преобразовываться.

Первые изменения возникли на горизонте. Смывающая все волна волшебства неслась на зрителей со скоростью наступающего дня. На небе возникли груды облаков – огромные, точно империи. Небо стало голубым, хотя солнце все еще погружалось в сумерки. И ландшафт уже был не аридный, он превратился в бушующее море зелени, стремительно покрылся кустами и деревьями незнакомых Ане пород. Тут и там заблестели озера, по лесам и полям, между яйцевидными домиками запетляли дороги. Домики собирались в деревушки, а на горизонте уже вставали города, а над самым большим из них к небу взвился тонкий шпиль.

Хоури не могла оторвать глаз от этой картины, она онемела от красоты и величия увиденного. Перед ней восставал из праха давно исчезнувший мир… Среди домов двигались фигурки, быстрые, как птицы, – но ни одна из них не взлетела.

– Вот так и было когда-то, – сказала Паскаль. – По крайней мере, такой вид записан в матрице. Это не археологическая реконструкция, Хоури. Это Ресургем, на котором сейчас обитают амарантийцы. Возвращенный к жизни силой воли тех, кто выжил. Тот самый мир, до малейшей детали.

Хоури оглядела комнату и поняла.

– Вы будете его изучать?

– Не просто изучать, – ответил Силвест, отпивая еще глоток. – Мы будем жить в нем. Пока нам не наскучит, чего, я надеюсь, никогда не произойдет.

Хоури ушла, оставив их вдвоем в кабинете, где тут же начался серьезный, полный мудрости разговор, отложенный толь ко для того, чтобы принять гостью.

Хоури поднялась по лестнице и снова оказалась на поверхности Гадеса. Кора планеты все еще горела красным огнем, по ней все еще бегали узоры компьютерных расчетов. Теперь, когда Ана пробыла здесь достаточно долго и ее нервы успокоились, она заметила, что твердь непрерывно вибрирует у нее под ногами, будто в глубинах планеты ревет огромная бесперебойно работающая машина. «Наверняка я недалека от истины, – сказала себе Хоури. – Ведь этот мир и есть огромный компьютер».

Она подумала о Силвесте и Паскаль, этих исследователях сказочного мира, начинающих свой новый рабочий день. С той минуты, как Хоури покинула кабинет, для них, вероятно, прошли многие годы. Впрочем, какое это имеет значение? Ана не сомневалась: смерть они выберут только тогда, когда все остальное перестанет их интересовать. А это, по словам Силвеста, вряд ли произойдет в ближайшем или отдаленном будущем.

Хоури включила коммуникатор скафандра:

– Илиа! Ты слышишь меня? Черт побери! Это, конечно, бред собачий, но они сказали, что ты еще жива.

Только треск помех. Надежды рухнули. Хоури оглядела опаленный пейзаж и подумала: ну и что же дальше?

И вдруг:

– Хоури, это ты? Какого дьявола! Неужто сумела выкарабкаться?

Голос был странный. Он то резко повышался, то стихал, будто говорившая была пьяна, хотя подъемы и падения происходили с какой-то непонятной регулярностью.

– Я могла бы задать тебе такой же вопрос. Последнее, что я помню, – это как шаттлу настал конец. Уж не собираешься ли ты сообщить, что все еще болтаешься среди обломков?

– Я устроилась куда лучше, – сказала Вольева. – Сижу в шаттле. – Ее голос продолжал взлетать и падать по всему спектру. – В шаттле, понятно? Я на борту шаттла.

– Как это?

– Его послал корабль. «Ностальгия по бесконечности». – Теперь стало ясно: Вольева просто задыхается от волнения, умирает от желания высказаться. – Я-то думала, он хочет меня убить. Все ждала последнего удара. А вместо этого он послал за мной шаттл.