Книга Врата Абаддона, страница 21 – Джеймс Кори

Она поспешно отключила запись, пока не расплакалась, и успела умыться, когда панель прогудела о приеме нового сообщения. Анна знала, что Ноно никак не могла уже получить ее письмо и успеть ответить, и все же сердце у нее перевернулось. Она бросилась просматривать сообщение. Это было простое приветствие с напоминанием, что знакомство VIP-гостей с командным составом планируется в столовой в 19:00. На часах пока было 13:00.

Анна установила будильник на нужное время, прямо в одежде забралась в койку и плакала, пока не уснула.

— Преподобный доктор Воловодова, — прогудел мужской голос, едва она вошла в офицерскую столовую.

Столы вдоль стен были празднично накрыты, а на свободном пространстве посреди помещения группками стояло около сотни человек. Четверо барменов за импровизированной барной стойкой не скучали. Высокий темнокожий мужчина с аккуратно причесанными белыми волосами, в безупречном костюме, скользил сквозь толпу, как Венера над водами. «Как это он умудряется?» — удивилась Анна. Подойдя, мужчина пожал ей руку.

— Я счастлив, что вы с нами. Много наслышан о вашей великолепной работе на Европе и не представлял, чтобы Мировая церковь методистов выбрала для столь важной миссии кого-либо другого.

Анна ответила на пожатие и осторожно отняла руку. Доктор Гектор Кортес, отец Хэнк для ста миллионов зрителей его живого вещания, близкий друг и духовный советник самого генерального секретаря. Анне в голову не приходило, что этот человек знает о ее существовании. Ее крошечный приход на Европе — меньше ста человек — не стоил упоминания в сравнении с его паствой, разбросанной по всей Солнечной системе. Лестный комплимент смутил Анну и вызвал подозрения.

— Доктор Кортес, — отозвалась она, — как приятно с вами познакомиться! Вашу программу я, конечно, смотрю.

— Конечно, — подтвердил он с рассеянной улыбкой, уже высматривая нового собеседника.

Анна догадалась, что он подошел не столько ради удовольствия ее приветствовать, сколько ради предлога отделаться от надоевшего собеседника, и, не зная, обижаться или вздохнуть с облегчением, решила отнестись к этому с юмором.

Пожилой человек в классическом одеянии католического священника, подобно мелкому небесному телу, захваченному в орбиту большого, оторвался от общей компании и направился в сторону доктора Кортеса.

Анна хотела представиться сама, но гулкий голос Кортеса заглушил ее:

— Отец Мишель, позвольте представить моего друга — преподобный доктор Аннушка Воловодова, трудилась во славу Господа в Методистской церкви Европы.

— Преподобная Воловодова, — кивнул католик. — Я отец Мишель, имею приход в Риме.

— Очень приятно… — начала Анна.

— Не дайте ему одурачить вас ролью старого смиренного священника, — прогудел над ее головой Кортес. — Он епископ и скоро станет кардиналом.

— Поздравляю, — пробормотала Анна.

— А, это пустое. Суета и дым, — расплылся в улыбке старик. — Ничто не свершается иначе, как по Господню промыслу.

— Если это так, вас здесь не должно быть, — заметил Кортес.

Епископ захихикал.

Вслед за официантом с бокалами шампанского к ним подошла женщина в дорогом голубом платье. Они одновременно с епископом взяли бокалы с подноса, Анна с улыбкой отказалась, и официант скрылся в толпе.

— Прошу вас, — обратилась к Анне женщина, — не оставляйте меня пить один на один с католиком, моя печень этого не переживет.

— Благодарю, но…

— А вы, Хэнк? Я слышала, вы никогда не откажетесь от рюмочки? — Женщина подчеркивала каждое слово плавным движением бокала. Кортес улыбнулся ничего не выражающей улыбкой.

— Я Анна. — Анна протянула женщине руку. — У вас чудесное платье.

— Благодарю. Я — миссис Роберт Фэган, — с наигранной официальностью представилась женщина. — Для тех, кто не просит денег, — Тилли.

— Приятно познакомиться, Тилли, — сказала Анна. — Извини, но я не пью.

— Боже, спаси меня от умеренности, — провозгласила Тилли. — Тот не знает веселья, кто не видел, как англиканцы с католиками наперегонки ныряют на дно бутылки.

— Напрасно вы так, миссис Фэган, — упрекнул отец Мишель. — За мной ни один англиканец не угонится.

— Хэнк, как это Эстебан выпустил тебя из вида? — Анна не сразу сообразила, что Тилли говорит о генеральном секретаре ООН.

Кортес покачал головой и скроил обиженную мину, не снимая своей вечной сияющей улыбки.

— Миссис Фэган, я смущен верой и доверием ко мне генерального секретаря, позволившего мне участвовать в важнейшем со смерти Господа нашего историческом событии.

— Вера и доверие! — фыркнула Тилли. — Скажите лучше, что он верит в сто миллионов голосов, которые вы принесете ему в июне.

— Мадам! — Кортес только теперь повернулся к Тилли лицом. Улыбка его не дрогнула, но атмосфера между ними несколько остыла. — Возможно, вы выпили лишний бокал шампанского?

— Да что вы, я только начала!

Отец Мишель бросился спасать ситуацию, взял Тилли за руку.

— Полагаю, наш дорогой генеральный секретарь еще более благодарен вашему мужу за его вклад в предвыборную кампанию. Хотя вам этот круиз обошелся в небывалую цену.

Тилли фыркнула и отвернулась от Кортеса.

— Фигня, Роберт может себе позволить.

Последовала неловкая пауза. Отец Мишель виновато улыбнулся Анне, извиняясь за вульгарность новой знакомой. Анна улыбнулась в ответ — улыбкой настолько фальшивой, что даже не притворялась настоящей.

— А вот эти все? — опять заговорила Тилли, обводя жестом всех присутствующих. — Художники, писатели, актеры… Сколько голосов приносит в банк актер? Они хоть сами-то голосуют?

— Это символ. — Лицо отца Мишеля изобразило отработанную задумчивость. — Все человечество ищет ответа на главный вопрос нашей эпохи. Мирское и божественное плечом к плечу перед величием тайны: что есть Кольцо?

— Мило, — бросила Тилли. — Повторите это в проповеди.

— Спасибо, — кивнул отец Мишель.

— Что есть Кольцо? — нахмурилась Анна. — Вход в червоточину, тут ведь, по-моему, не осталось вопросов? Теоретики не первый век об этом толкуют. Очень похоже: нечто проходит в него, но не появляется на другой стороне. Сигнал передатчика ослабевает и в конце концов гаснет. Это червоточина.

— Безусловно, подобное возможно, — согласился отец Мишель так кисло, что Тилли усмехнулась. — В чем вам видится цель нашего присутствия здесь, Анна?

— Суть не в том, что оно такое. — Анна с радостью вернулась к близкой ей теме. — Главное — что оно означает. Оно изменит все, и даже если перемены окажутся восхитительными, они вызовут смятение. Людям нужно будет как-то вписать их в свое понимание Вселенной. И в свои представления о Боге, со всем новым, что оно расскажет о Нем. Присутствуя здесь, мы сможем дать им утешение — иначе не смогли бы.