Онлайн книга «Франция. Отель "Пастис"»
— О’кей, будем благоразумны. — Это все дом. Никто не укладывается в сметы, ни один из них. Драпировки, покраска, кухня — Боже мой, кухня! — сплошной кошмар. Ты не представляешь. — Похоже, как и в прошлый раз. Кэролайн раздавила сигарету. — Совсем не смешно. За каждую мелочь берут больше, чем говорили. Понимаешь, намного больше. — По удивленно раскрытым глазам Саймон понял, что, как всегда, пойдут преувеличения. — А теперь все требуют платить. — Что поделаешь, — вздохнул Саймон, — это одна из их не вызывающих удовольствия привычек. — Интересно, долго ли ждать, прежде чем она назовет сумму, прежде чем натянутая вежливость сменится угрозами, слезами и истерикой. Им овладело странное безразличие. С тех пор как они разошлись, все это повторялось десятки раз. Кэролайн приняла его спокойствие за согласие и улыбнулась. У нее и вправду красивые зубы, подумал Саймон, ровные, с безукоризненными коронками, поставленными за 25 тысяч долларов одним разбойником в Нью-Йорке. — Я знала, что самое лучшее прийти самой. Знала, что ты поймешь. — Сколько? — Ну, затрудняюсь сказать точно, потому что еще одна-две… — Приблизительно. — Хорошо. Тридцать тысяч, от силы тридцать пять. Саймон подошел к бару и снова наполнил стакан минеральной водой. Взглянул на Кэролайн, закуривающую очередную сигарету. — От силы тридцать пять, — повторил он. — Давай раз и навсегда внесем в это дело ясность. Дом я тебе купил. Ты со своими адвокатами представила смету на его ремонт. Я с ней согласился. Ты тоже. Пока все правильно? — Это были всего лишь предположения… — Предполагалось, что это смета. А тебе известно, что такое смета, не так ли? Это определенная сумма денег. Кэролайн кромсала в пепельнице сигарету. — Нет никакой необходимости разговаривать со мной, как с одним из твоих занудливых подчиненных. — Почему бы и нет? Ты же говоришь со мной, как с автоматом, выдающим наличность. — Тридцать пять тысяч для тебя ничто. Ты богач. Мои адвокаты говорят, что ты легко отделался. Они могли бы… — Твои адвокаты — это свора жадных бессовестных негодяев, мухлюющих со счетами, чтобы содержать своих ублюдков в Итоне за мой счет. Они молча уставились друг на друга. Лицо Кэролайн исказила злоба. Дальше, если Саймон даст продолжить разговор, злоба перейдет в рыдания, а если и это не сработает, пойдут оскорбления. Он поглядел на часы. — Слушай, извини, но я ушел с заседания. — У тебя заседание, — передразнила она, раздраженно откинув назад волосы. — Боже, да у тебя без конца заседания. Вся наша семейная жизнь проходила между заседаниями. Я была замужем не за тобой, а за рекламным агентством, — всхлипнула она. — Если это можно было назвать замужеством. Слишком занят, чтобы взять отпуск, слишком устал, чтобы куда-нибудь пойти, слишком устал, чтобы… — Кэролайн, я все это уже слышал. — А теперь, когда я всего лишь хочу устроить свой дом, тебе это не нравится. — Мне не нравится, когда ради паршивых диванных подушечек выбрасываются на ветер тридцать пять тысяч фунтов. Кэролайн поднялась, со злостью сунула сигареты в сумочку и оправила юбку. — Ладно, попробовала. Но я здесь не для того, чтобы на меня кричали. Ступай на свое бесценное совещание. — Подошла к двери и приоткрыла ее, чтобы Лиз услышала заключительную фразу. — Будешь иметь дело с моими адвокатами. Саймон подумал было вернуться на «поминки» в конференц-зал, но решил, что не стоит. Зачем? Либо они получат заказ, либо нет, а в нынешней ситуации это его не очень волновало. Надев пиджак и попрощавшись с Лиз, он влился в предвечернюю уличную сутолоку, направляясь в свою квартиру на Рутланд-гейт. Вытирая руки о фартук, с преувеличенным удивлением подняв брови, из кухни вышел Эрнест. — Подумать только, пришел домой до восьми. Что стряслось? Сгорела фабрика или у резиновых людишек был прокол и они не явились? — Нет, Эрн. Приехали и уехали. Кэролайн тоже. — Ничего себе. То-то вижу, что ты несколько взъерошен. Полагаю, что не помешает выпить. — Продолжая говорить, налил в стакан виски и добавил льда. — Что на этот раз? Доплата за вредность проживания в Белгравии [42] ? Что бы ни говорили об этой молодой особе, она никогда не страдала отсутствием идей. Саймон плюхнулся на стул. Эрнест передал ему стакан и наклонился расстегнуть пиджак. — Если будем сидеть застегнутыми на все пуговицы, то станем похожи на гармошку. — Да, Эрн. Твое здоровье. — Ах, чуть не забыл. Звонили из-за кордона. Одна особа из Франции утверждает, что у нее хорошие новости. — Эрнест хитро посмотрел на Саймона. — Мне она не пожелала сказать, посему я полагаю, что дело сугубо личное. — И вопросительным знаком навис над Саймоном. Впервые за день Саймон рассмеялся. Должно быть, Николь. — Думаю, это насчет выхлопной трубы. — С трудом, но верю, дорогой. Называй это, как хочешь. Во всяком случае, вот ее номер. Эрнест удалился на кухню и, многозначительно хмыкнув, закрыл за собой дверь. Саймон раскурил сигару. Вспомнил проведенные в Провансе дни — море света, тепла, вспомнил идеально загоревшую ложбинку на груди и направился к телефону. — Oui? — Николь, это Саймон. Как дела? — Спасибо, хорошо. Твоя машина в порядке. Наконец-то этот изверг ее отремонтировал. Будем надеяться, что не украл радиоприемник. В трубке раздался знакомый хрипловатый смех, и Саймону захотелось ее увидеть. — Я бы с удовольствием приехал за ней, но боюсь, что это невозможно. Слишком много дел в конторе. Придется кого-нибудь послать. — Своего джентльмена из джентльменов? — Кого? — Того, что говорил со мной по телефону. Похоже, страшно воспитанный. — А, Эрнест. Верно, пошлю его. Он тебе понравится. Минутное молчание. Слышно, как чиркнула спичка. Николь закуривала. — У меня предложение лучше, — сказала она. — В Лондоне у меня старая подруга. Давно приглашает. Почему бы мне не пригнать твою машину? Было бы здорово, а? — Было бы замечательно, но я… — Не доверяешь мне свою шикарную машину? — Тебе я доверил бы даже любимый велосипед моей тетушки. Она снова засмеялась. — Значит, договорились? — Договорились. |