Онлайн книга «Ыттыгыргын»
|
– Я совершенно не умею с ним обращаться… – Не глупите. Всё элементарно. Цельтесь в глаз. Айзек взял револьвер, прицелился в мёртвого томми. Рука его дрожала. – Вы сможете, Айзек. Мы с Кошки расстались у ходовой рубки. Найдите его и остальных. Расскажите про томми. Пассажирам велите запереться в каютах и никуда не выходить. Впрочем, пассажиры, надеюсь, спят. – А вы, капитан, спокойны, как сырная запеканка, – неясно было, с одобрением сказал это Айзек или, напротив, с осуждением. Глаза его, увеличенные линзами очков, смотрели строго и внимательно. Он покосился на Аяваку, которая так и стояла в коридоре, не решаясь войти в лазарет, нахмурился, взял капитана под руку и деликатно отвёл в угол. – Капитан, простите мне моё любопытство, но… это ведь луораветланка чистой воды. Макинтош не знал, откуда выросло Айзеково предубеждение к луораветланам, но выросло оно ветвисто и размашисто – ни малейшей возможности выполоть. Во всякой новости о луораветланах Айзек усматривал невероятнейшие козни – луораветланской, разумеется, стороны. Таких коварств не способен был выдумать ни один преступный ум, какие иной раз озвучивал за чаем старый доктор. Кроме всего прочего, Айзек искренне верил, что нет ничего хуже плохого мира – а мир с луораветланами он считал плохим. Знал ли Айзек о трагедии на «Клио»? Иногда Макинтош замечал, что доктор осведомлён о луораветланских тонкостях слишком уж подробно, но затем Айзек позволял себе такие наивные замечания, что Макинтош решительно отметал все подозрения на его счёт. – Не кажется ли вам странным, капитан, что наши томми помутились рассудком именно теперь, когда на борту появился луораветлан? Нет ли здесь связи? – Связь, безусловно, есть. Кто-то похитил из порта маленькую умкэнэ. Подозреваю, это был томми. Помните происшествие при погрузке? Обезумевшего носильщика? – Но зачем томми похищать луораветланского ребёнка? – А зачем томми убивать старших офицеров? – Позвольте вопрос, капитан. Откуда у вас информация о похищении ребёнка? Макинтош выразительно посмотрел в сторону Аяваки. Наивная луораветланка стояла прямо в луже подтаявшего чёрного льда. Лицо её было сосредоточенным, хмурым, руки нервно подёргивались. – Но это ведь нонсенс, международный скандал. Кто пойдёт на такое? Может, не было никакого ребёнка, а, капитан? А был только повод проникнуть на наш пароход и устроить всё это… безобразие? Неужели вы верите этой… кукле? Макинтош пожал плечами. – Ничего не остаётся. Луораветланы не обучены лгать. – А я когда не умел курить, был молод и высок. И посмотрите на меня сейчас. Всё меняется, капитан. – Найдите Кошки, Айзек. Предупредите его. Остальное – моя забота. Айзек глубоко вдохнул, выпрямил тощую спину и двинулся по коридору в сторону ходовой. Остановился, хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то важное, обернулся и сказал: – Зато знаете, что? Голова совершенно не болит. Не чудо ли? И ушёл, не дожидаясь ответа. Вид он имел одновременно жалкий и геройский. Аявака стояла задумчивая, точно в трансе. Макинтош осторожно тронул её руку. – Пойдёмте, Аявака. Нужно спешить. Затоптал тонкое щупальце чёрного льда, ползущее по коридору. 9. Эн Аявака беседует с Кэле
– Что же ты не войдёшь, девочка? – шепчет Кэле. – Помнишь меня? Видишь, у меня всё получается – и без твоей помощи. Аявака двенадцать лет слушала эхо этого голоса в своей памяти. Вкрадчивое, неживое, ледяное. Знала – это случится, они встретятся снова. Готовилась. Недостаточно хорошо. Всё по-прежнему. Голос. Аявака увязла в нём, как муха в паутине. Стоит, не в силах пошевелиться. – Удо Макинтош – надоедливый пинычьын [13] , – жалуется Кэле. – Но мне приятно, что все мы снова вместе. Пора довершить начатое. Мёртвой чернотой тень Кэле ползёт по стенам и полу. – Попрощайся с капитаном, – шепчет Кэле. И дёргает за чёрную ниточку, к которой привязан громоздкий томми. – Убей, – приказывает Кэле своей марионетке, и томми начинает движение. – Удо Макинтош! – кричит Аявака, и тотчас захлёбывается, теряет равновесие, тонет в ледяной черноте. Вот и всё, думает она. Вот и всё. Мы опоздали. Она падает, падает в чёрную бездну без звёзд, и со всех сторон на неё смотрит Кэле. – Ты совсем не изменилась, – говорит Кэле. – Такая же маленькая и глупая. Такая же послушная. Он тянет за ниточки, и Аявака чувствует, как поднимается одна её рука, затем вторая. Чувствует на лице чужую злую улыбку. – Я убил Кутха, – говорит Кэле. – Я выждал время. Я возвращаюсь. Я победил. Аявака чувствует, как голова её кивает. Кэле победил. Время остановилось. Аявака не видит ничего, кроме черноты. Все её звуки – голос Кэле, все запахи – его сладкий запах. Ещё немного, и Аяваки не останется вовсе. – Мы найдём маленькую непослушную умкэнэ, – продолжает Кэле. – И она станет моим лейвинэнэт [14] для возвращения домой. Аявака путается в словах, блуждает в них, как в лабиринте, но… Мити ушла от него? Сильная маленькая Мити смогла победить Кэле. Аявака хочет улыбнуться, хотя бы мысленно, но не позволяет себе и этого. Нельзя, чтобы Кэле увидел её радость. Тот продолжает: – Не обижайся. Я взял бы тебя – ты послушнее и глупее. Но слишком стара. Не умеешь гнуться, сразу ломаешься. Сквозь густую тьму Аявака чувствует живое прикосновение. Капитан Удо Макинтош. – Пойдёмте, Аявака. Надо спешить. – Иди, милая. Пусть поживёт пока. Он приведёт нас к маленькой умкэнэ, а потом ты его убьёшь, – шепчет Кэле и дёргает за ниточки. Ноги Аяваки двигаются, послушные воле Кэле. Тело предаёт. Шаг, ещё один. Аявака идёт следом за капитаном. Но теперь всё иначе. Если Мити смогла, значит, и я смогу, – думает Аявака. Вспоминает, как сама учила маленькую Мити. Отпустить эйгир. Пусть тьма плывёт сквозь тебя, не задевая. Ты прозрачна и чиста. Расслабиться и дышать. Сладкий запах Кэле – завеса, обманка – растворяется, открывая настоящую его суть. Копальхем. Гниение. Смерть. Пусть. Нужно представить, будто ныряешь в холодный океан. Течение несёт тебя прочь от берега. Не сопротивляйся. И тогда… Аявака чувствует боль в поцарапанной руке. Чувствует сердце – бешеное, дикое, оно колотится за три сердца сразу. Чувствует лицо – с нехорошей улыбкой, которую подарил ей Кэле. |