Онлайн книга «Статский советник»
|
– Гриночка, милый, здравствуйте! – воскликнула она и, бросившись Грину на шею, звонко чмокнула его в щеку. – Как я рада вас видеть! – И шепотом. – Я так горжусь вами, так беспокоюсь за вас. Вы знаете, что вы теперь самый главный герой? Козырь сказал, насмешливо кривя губы: – Не хотел брать. Говорил, по делу еду, не для баловства. Да разве ей втолкуешь. Это верно, перечить Жюли было трудно. Когда она чего-то очень хотела, то налетала африканским смерчем: обволакивала ароматом духов, засыпала миллионом торопливых слов, одновременно требовала, хохотала, молила, грозила, а шальные синие глаза сверкали бесовскими огоньками. В Париже на выставке Грин видел портрет какой-то актриски, написанный модным художником Ренуаром. Будто с Жюли писано – одно лицо. Лучше бы Козырь приехал один, для дела проще. Но все равно Грин обрадовался. Оттого, что эта радость была неправильная, сдвинул брови и сказал строже нужного: – Зря. По крайней мере не мешайте. – Разве я когда-нибудь мешала? – надула она губки. – Я буду вести себя тихо-тихо, как мышка. Вы меня не увидите и не услышите. Мы сейчас куда? На квартиру или в гостиницу? Я должна принять ванну и привести себя в порядок. На меня, наверно, смотреть жутко. Смотреть на нее было совсем не жутко, и она отлично это знала, поэтому Грин отвернулся. Жестом подозвал „ваньку“: – Гостиница „Бристоль“. – Отчего же нельзя, можно. Хоть сегодня. Если сыщется десяток фартовых ребят, – лениво протянул Козырь, полируя наманикюренный ноготь. В этой нарочитой ленивости, очевидно, и заключался высший бандитский шик. – Сегодня? – недоверчиво переспросил Грин. – Вы уверены? Специалист невозмутимо пожал плечами: – Козырь языком не чешет. Полмиллиона возьмем, вряд ли меньше. – Где? Как? Налетчик улыбнулся, и Грину вдруг стало понятно, что Жюли нашла в этом фатоватом парне: от широкой, белозубой улыбки смуглая физиономия Козыря приобрела выражение мальчишеской бесшабашности и удали. – Про „где“ я потом скажу. Про „как“ тем более. Сначала надо съездить, принюхаться. У меня на Москве две богатые малявы присмотрены: казначейство военного округа и экспедиция заготовления государственных бумаг. Выбрать надо. И ту, и другую взять можно, если крови не бояться. Охрана большая, а так сложности никакой. – А без крови нельзя? – спросила Жюли. Она успела переодеться в алый шелковый халат и распустить волосы, но до ванной пока так и не добралась. Номер, заказанный Грином для Козыря, ее не устроил – чемоданы из саней отнесли в бельэтаж, в апартаменты „люкс“. Ее дело. Грин не понимал, что хорошего находят люди в роскоши, но относился к этой слабости без осуждения. – Без крови только яблоки воруют, – небрежно обронил Козырь, поднимаясь. – Моя доля – треть. На дело вечером пойдем. Если в казначейство – в половине шестого. Если сегодня из экспедиции вывоз будет, то в пять. Дайте своим знать, чтоб на квартире собрались. Револьверы, бомбы понадобятся. И сани. Легкие, американка. Полозья салом смазать. И конь, само собой, чтоб быстрый, как ласточка. Здесь будьте. Часа через три вернусь. Когда Козырь ушел, а Жюли отправилась в ванную, Грин покрутил ручку настенного „эриксона“ и попросил гостиничную телефонистку дать абонента 38—34. После нескладной эвакуации с Остоженки он заставил-таки Иглу назвать свой номер – связь через „почтовый ящик“ для нынешних обстоятельств выходила слишком медленная. Услышав в слуховой трубке женский голос, сказал: – Это я. – Здравствуйте, господин Сивере, – ответила Игла, назвав условленное имя. – Отправка товара произойдет сегодня. Партия большая, понадобятся все ваши работники. Пусть немедленно отправляются в контору и ждут там. Пусть захватят инструменты, полный набор. И еще будут нужны сани. Быстрые и легкие. – Я все поняла. Сейчас же распоряжусь. – Голос Иглы взволнованно дрогнул. – Господин Сивере, я вас очень прошу… Нельзя ли и мне принять участие? Я буду вам полезна. Грин молчал, недовольно глядя в окно. Нужно было отказать так, чтобы не обидеть. – Считаю лишним, – наконец сказал он. – Людей вполне достаточно, а вы принесете больше пользы, если… Он не договорил, потому что в этот миг две обнаженные, горячие руки мягко обняли его сзади за шею. Одна, расстегнув пуговицу, скользнула под рубашку, другая погладила по щеке. Шею сзади щекотнуло теплое дыхание, а потом обожгло прикосновение нежных губ. – Не слышу, – пропищал в ухо тонкий голос. – Господин Сивере, я вас перестала слышать! Забравшаяся под рубашку рука стала вытворять такое, что у Грина перехватило дыхание. – … Если будете на телефоне, – еле выдавил он. – Но я же просила! Я же говорила, что обладаю всеми необходимыми навыками! – не унималась трубка. А в другое ухо низкий, грудной голос напевал: – Гриночка, милый, ну же… – Вы… выполняйте что велено, – пробормотал Грин в трубку и дал отбой. Обернулся. Увидел розовое, сияющее, горячее, отчего в прочной стальной оболочке образовалась трещинка. Трещинка быстро поползла, расширилась, и из нее хлынуло давно забытое и упрятанное, парализуя разум и волю. * * * Инструктаж начался в половине третьего. На квартире у присяжного поверенного, который вел сейчас в Варшаве громкое дело о гусаре, застрелившем от несчастной любви ветреную актрису, собралась большая компания: одиннадцать мужчин и одна женщина. Говорил один, остальные слушали – так внимательно, что выступавшему позавидовал бы сам профессор Ключевский. Слушатели, расставив стулья полукругом, сидели вдоль трех стен адвокатского кабинета, а на четвертой стене висел приколотый булавками лист плотной бумаги, по которому инструктор чертил углем квадраты, кружки и стрелки. Грин уже был посвящен в план акции – Козырь рассказал по дороге из гостиницы, поэтому смотрел не столько на схему, сколько на слушателей. Диспозиция была толковая, простая, но сработает ли, целиком зависело от исполнителей, большинство из которых в эксах никогда не участвовали и свиста пуль не слышали. Положиться можно было на Емелю, Рахмета и самого Козыря. Снегирь будет стараться, но зелен и пороха не нюхал. Что представляют собой шестеро парней из московского боевого отряда, и вовсе неизвестно. |