Книга Болотный кот, страница 32 – Николай Побережник

– Тарин, а когда в этих местах начинается снег? – спросил я вроде как просто так, из спортивного интереса.

– Да через месяц уже северные ветра дуть начнут, а там и снег придет.

– Понятно, – ответил я и подумал, что надо будет озадачиться зимовьем и теплой одеждой.

Фургон остановился, подорожник повернулся к нам и сказал:

– Привал, наемники…

Трехречье, берег Чистого озера. Дом кузнеца. Севон

С улицы раздавался равномерный стук молота по наковальне, Севон, завтракая, смотрел в окно, периодически косясь на стройную фигуру Дарины, которая, держа осанку, сидела за простейшим ткацким станком в углу комнаты, ловко пробрасывая челнок из стороны в сторону.

– Ловко у тебя получается, – вроде как сделал комплимент Севон.

– Я с детства это умею, – без участия и с некоторым холодом в голосе ответила Дарина.

– А вот у тебя амулет на шее… это же клык болотного кота?

– Да, в городище купила… говорят, удачу приносит.

– А ты вообще видела сама болотного кота когда-нибудь?

– Поди не сидела бы тут, коли видела бы, – на мгновение подняла она свои выразительные глаза на Севона.

– И то верно… Но вот ведь интересно, тут недалеко, в болотах кто-то обезглавил болотного кота.

– Скажете тоже… И кто это?

– Вот хотелось бы узнать.

– Так вы у батюшки спросите, он тут в округе много кого знает, может, и слышал что.

– Обязательно спрошу. А ты мне скажи, не появлялись ли в ваших местах чужие люди?

– Нет… кроме вас, чужих не было.

Поняв, что разговор не ладится, Севон встал из-за стола.

– Пойду, прогуляюсь да с Варасом поговорю.

– Да, вы лучше у батюшки спросите…

Севон вышел из дома и осмотрелся… ничего не вызывало подозрения или постороннего присутствия… похоже, придется возвращаться к дядюшке Арасу ни с чем, хотя почему же ни с чем, а срез следа, а артефакт из непонятного материала? В любом случае болотный кот не утонул, и не звери его съели… он был обезглавлен и амулет у кого-то в руках. Так в раздумьях он дошел до кузни, где Варас орудовал тяжелым молотом. Но и Варас ничего интересного не сообщил. Тогда Севон попрощался и уплыл на лодке дальше вдоль берега озера.

* * *

К вечеру, когда мы доехали до еще одного многодворца, расположенного на невысоком холме, вдали от проток, дорога уже практически просохла, и фургоны теперь слегка подпрыгивали, разбивая колесами комья высохшей грязи. Многодворец был немаленький, и так, скажем, с перспективой в скором времени превратиться в каменок. Он стоял на пересечении нескольких дорог, в центре был большой постоялый двор и рынок, на окраинах были постоялые дворы поменьше и победнее, так что у путников был выбор, где остановиться, исходя из тяжести своего кошелька. Пока наш обоз ехал по широкой и относительно прямой центральной улице, я обратил внимание, что люди выглядят не бедно, во всяком случае, даже скромные одежды были чистые и без дыр, ну и на ногах почти у всех была кожаная обувь. Мы въехали в ворота постоялого двора, где кроме наших фургонов помещалось еще около десятка различного гужевого транспорта. Саврин сообщил нам, что он задержится тут до завтрашнего обеда по торговым делам, и если мы не хотим его ждать, то можем искать себе новых попутчиков, что мы и решили сделать, но завтра. А пока мы решили переночевать на этом постоялом дворе, поужинать и сходить в баню. Заплатили за комнату и баню. Надо сказать, это первая баня «по-белому», которую я вижу в этом мире, ну и не дешевая, к слову, на двоих один золотой отдали. Постирались, развесив во дворе свою одежду, переоделись в чистое и отправились ужинать.

Разбудил меня Тарин с рассветом, проснувшись обнаружил, что он уже принес нашу высохшую одежду, а на столе стоял кувшин, овощи с зеленью и несколько вареных яиц в деревянной тарелке.

– Давай умывайся и завтракай… тут с заимки повозка, я договорился, они нас ждут уже.

– Хорошо, – ответил я, встал с топчана и прошел в угол комнаты, где стояло деревянное ведро с водой, большой медный таз и прочие умывальные принадлежности.

После завтрака уложили свои вещи, проверили снаряжение и спустились во двор, где нас уже ожидали, сидя в длинной телеге, заставленной деревянными бочонками, отец и сын, судя по одинаковым чертам лица.

– Готовы? – спросил отец, на вид так цыган цыганом: и короткая кучерявая борода, и рубаха разноцветными лоскутами, поверх которой одет почти такой же широкий пояс, как у меня, и черная жилетка.

– Да, готовы, – кивнув, ответил Тарин.

Мы переставили немного пустые бочонки, чтобы было место, где нам расположиться самим и сложить свои вещи за облучком, на котором, немного теснясь, расположились отец с сыном. Ну да получить золотой за обратную, порожнюю дорогу для них в любом случае прибыль. Да и дорога не слишком долгая предстояла, к обеду мы должны были быть на месте. Проехав пару часов, мы въехали в небольшую рощу, пересекли достаточно широкую протоку, и дорога стала подниматься в гору. Местность стала все больше холмистой, протоки попадались все реже и достаточно плотный лес начал приближаться к дороге.

– Как там Одноглазый Ванс поживает? – спросил Тарин у старшего цыгана после пары часов молчания.

– Поживает, как может… много меда пьет, разум растерял совсем… Староста его уж пару раз в яму сажал. За домом не следит, да и за собой тоже… и не скажешь, что при ныне покойном князе конной сотней командовал.

– Давно это было, – хмуро ответил Тарин и начал набивать трубку.

– Давно, – вздохнув, согласился цыган, – все же тогда времена хоть и не спокойные были, но простые люди лучше жили.

– А чем сейчас плохо? – полюбопытствовал я.

– Сейчас-то? – хмыкнул цыган. – Так это вам, разным свободным охотникам и наемникам, что своего угла и семейства не имеют, вам все равно. А нам и налог княжеский платить надо и семью кормить и дом содержать в порядке и достатке. Все же при славном Васлене простым людям проще было…

Заимка Медовая располагалась в низине, меж двух высоких холмов, поросших лесом, в этих местах вообще как-то кругом лес. Широкая протока рассекала небольшую долину, отделив несколько полей и лугов от заимки. Пока мы спускались в долину, я насчитал порядка десяти подворий, возведенных на приличном расстоянии друг от друга, два крайних подворья практически упирались в лес, который покрывал холм.

– Н у, вам вон туда, к холму, – сказал цыган, остановив телегу на развилке.

– Да я знаю, – ответил Тарин, выпрыгнув из телеги, и закинул лямку баула на плечо.

Мы направились к одному из подворий у леса по неширокой дороге, вдоль которой был забор из камней, с полметра высотой и такой же шириной. Это был скорее даже не забор, а стена, которая наверняка складывалась не один десяток лет из камней, которые периодически выдавливает из земли, пара нижних рядов уже практически скрылась подо мхом и землей, нанесенной ветрами.