Книга Американский голиаф, страница 26 – Харви Джейкобс

Он остановился перед витриной, где согбенный старик натягивал шляпы на безликие деревянные головы. Барнаби с содроганием подумал, что, будь то о лифте или о мяснике, почти все материалы для «Горна» можно писать, не выходя из дому. «Кто вы, Костомол Брайан, враг рода человеческого или напрасно оклеветанная невинность? Потускневший, застрявший в низшем мире бриллиант, чей кодекс насилия порождает угодливость…»

Что, если написать правду? «Ваш репортер вдруг понял, что этот ублюдочный ирлашка, в черном костюме и с обагренными кровью руками, знает, что его судьба – острый нож. Что деньги, заработанные на огуречных и женских попках, скоро будут оттягивать карманы чужих шелковых штанов. И несмотря на это, Шон Шеймус Брайан, порождение банды „Рыбья голова" снискал мое искреннее уважение и даже зависть! Ибо он ходит по краю. Каждое тиканье его золотых карманных часов – это капля его горячей крови. Мои часы идут медленнее, но пожирают меньше времени. Дни Костомола Брайана короче и слаще моих, однако ночи длиннее».

У входа в здание «Справедливой страховки» Барнаби встретился с представителем компании – приятной с виду дамой по имени Элизабет.

– Мы так гордимся этим лифтом, – сказала она. – Он на удивление хорошо работает.

– Но не кружится ли у ваших сотрудников голова, оттого что им приходится забираться так высоко и так быстро?

У Барнаби были особые отношения с лифтами.

– Кое-кто вначале жаловался. Теперь наши люди едины в своем энтузиазме. Прокатитесь сами, мистер Рак. Почувствуйте себя птицей без крыльев.

– Птица без крыльев. Мне нравится. Пригодится. А что до поездки, то позвольте поверить вам на слово.

– Ну что вы, смелее! – скомандовала Элизабет. – Мы же страховая компания. Неужто вы думаете, мы станем подвергать себя риску в собственном доме? Как можно писать об этом изумительном лифте, не испытав его в полете?

Уступив слабому полу, Барнаби глубоко вздохнул и шагнул в клетку. Элизабет сделала знак лифтеру, чтобы тот отправил гостя на верхний этаж. Когда дверь уже закрывалась, в кабинку влетел запыхавшийся кругленький пассажир.

– Извините, – сказал незнакомец. – Мельница не ждет.

Когда лифт, дребезжа, проскочил четвертый этаж, у Барнаби закружилась голова, он рыгнул и ухватился за поручень. Увидав такую неприятность, служащий остановил лифт между этажами. Барнаби представил, как висит над краем мира на прядке стальных волос.

– Только не вытошните, пожалуйста, прямо здесь, – сказал лифтер.

– Мы выйдем на пятом. Это мой этаж, – предложил толстяк.

– Мне велели доставить его на шестой.

– Посмотрите, какое у него лицо.

На пятом этаже пухлый самаритянин вытолкнул Барнаби из лифта и повел по длинному коридору. Затем отпер дверь матового стекла – рядом с ручкой на ней было выведено по трафарету имя «Оливер Элвершем». В безоконном кабинетике Элвершем усадил Барнаби в кожаное кресло и налил стакан воды.

– Я чувствую себя круглым идиотом, – пожаловался гость. – Мне всегда бывает плохо от высоты.

– По крайней мере, здесь нет окон, и высота не будет вас беспокоить, – сказал Элвершем. – Я недавно у «Справедливых». Тут все мечтают об окнах, чтобы разглядывать далекий горизонт.

– Чем вы занимаетесь? – из вежливости спросил Барнаби.

– Оформляю страхование жизни. Универсальный продукт. Я пока новичок, и в клиентах у меня только родственники. Но я не теряю надежды.

– Страхование жизни давно меня завораживает. – Барнаби проглотил избыток желчи. – Ваша компания ставит на то, что я доживу до трясучки. Я же готов спорить, что умру молодым, и согласен платить за эту привилегию.

– Что ж, бывает по-всякому. Если человек умудряется выпасть из таблицы страхового риска и закончить свой путь на высокой ноте, после него остается хотя бы один плакальщик, чье горе совершенно искренне. Вот скажите, у вас есть полис?

– У меня? Нет. Кто будет бенефициаром?

– Вы, я вижу, не женаты. Молодой холостяк имеет право спросить себя, для чего ему столь обильная страховка. Причина проста. Вероятность. Я имею в виду вероятность того, что вы женитесь и станете любящим мужем и отцом. Контракт, заключенный в молодости, обходится много дешевле. Поверьте моим словам, когда-нибудь вам понадобятся мои услуги, мистер…

Пока Элвершем говорил о неизбежном, Барнаби попивал воду «Справедливых» и думал почему-то об Анжелике Халл. Его забавляла мысль послать этой женщине на Рождество еще один анонимный подарок. Она была сейчас с ним здесь, у «Справедливых», вместе с памятью о том бингемтонском мгновении. Страховка к Рождеству?

– Шон Шеймус Брайан – мое имя. Приятно познакомиться, мистер Элвершем.

– Мне тоже, мистер Брайан. Как я уже сказал, в ваши годы и, смею предположить, при вашем хорошем здоровье стоимость весьма обширного полиса будет минимальной. Планирование будущего – достаточно мудрый поступок, и, если позволите, я могу набросать условия договора. Что до бенефициара, то, кого бы вы сейчас ни избрали, это имя или имена можно легко переписать в соответствии с жизненными переменами. Таковым может стать кто-либо из родителей, брат или сестра, дядя, тетя, кузен, друг, благотворительная организация – кто угодно, чье имя прекрасно послужит вам до поры до времени. Если вы будете держать свой выбор в секрете, у этих людей не появится повода роптать на последующие изменения. А если вам предназначено, упаси бог, умереть, подумайте, какой вы оставите им подарок.

– Вы прекрасный торговец, – сказал Барнаби. – Я подумаю над вашими словами. Но сначала скажите, есть ли тут лестница?

– Полагаю, «Справедливая страховка» выиграет любое пари, какое бы мы с вами ни заключили, мистер Брайан. Я вижу, вы человек благоразумный и осторожный. Да, лестница имеется. Но если вы станете моим клиентом и решитесь вместо лестницы воспользоваться лифтом, ваша поездка на нем будет безмятежной. Я вам это обещаю.

Поставить на кон жизнь Огуречного Царя – слишком оригинальный подарок для чьего угодно рождественского чулка.

– Как насчет медицинского освидетельствования? А оформление сложное?

– Я видел, что внизу вы разговаривали с нашей мисс Элизабет. Как друг семьи «Справедливых», вы получите самую лучшую цену. Мы опустим медицинские формальности. Вполне достаточно вашего слова и подписи.

– Наша сделка должна быть конфиденциальной. По некоторым деликатным причинам я не хочу, чтобы о ней знала даже прелестная Элизабет.

– Понимаю. Никаких проблем. Я не намерен на вас давить или как-то влиять на ваше решение, мистер Брайан, но позвольте сказать, что ровно через пять минут вы окажетесь под надежной защитой. Мне только необходимо знать ваш возраст и ближайший день рождения…

Пока Оливер Элвершем складывал цифры, Барнаби Рак тоже занимался подсчетами. Подлог и риск немалыми деньгами в надежде, что Костомол Брайан не проживет больше года, – поступок вдохновенного безумца. Все то же в благодарность за катание по ковру – поступок, достойный лорда Байрона. Анонимная галантность поднимала Барнаби в собственных глазах до уровня последнего романтика. Как ни странно, страховка в пользу далекой дамы придавала вес его проходящему существованию. И между прочим, всегда есть шанс сочинить из всего этого для Зипмайстера чертовски занимательную историю.