Онлайн книга «Воды любви (сборник)»
|
* * * – А теперь выступит Екатери… Сашка отвлеклась от мыслей о товарище майоре – каждый раз у нее при этом сладко ныло под сердцем, под ложечкой, и еще кое-где, – и глянула на сцену. Там стояла тонкая девушка с красивым грустным лицом. Девушка читала: – Я тоже ела без ножа и вилки бесплатный харч в одном осеннем парке, где вылинявшие, как после стирки, старушки на траве играли в карты, – читала она. – С бумажною летающей тарелкой шел человек к столу просить добавки, тряся квадратной головой так мелко, что черт лица не видно было как бы, – читала девушка. – Не видно было губ его дрожащих, взгляд не светился радостью воскресной. И ангел спрятал дело в черный ящик в тот полдень в канцелярии небесной, – читала она. – Но отчеркнул, гад, поперек страницы: такому-то, за номером таким-то, сегодня отпустить половник риса, накапать в чай для опохмелки спирта, – читала девушка. – А дальше в ручке кончились чернила, и я пошла, хрустя листвой опавшей. Мне было хорошо и плохо было, я что-то там насвистывала даже, – читала она. (Катя читает стихи поэтессы К. Капович, некоторое время жившей в Кишиневе – прим. авт) Собравшиеся захлопали. Сашка нахмурилась, поправила прическу а-ля Помпадур, какую модно было делать во всех горкомах, встала. – Недурно, недурно, Катенька, – сказал она. – Но в целом слабо, – сказала она. Ч– ернила, парк, страницы… все это пошло и избито, – сказала она. – Нет полета, нет свободы! – сказала она. – И потом, к чему эта лексика недоучившегося хулигана? – сказала она. – Гад, харч, опохмелка, спирт… – сказала она. – И это сейчас, когда наши ровесники едут на БАМ, покоряют целину, сопки Камчатки, – сказала Сашка, прожившая все 97 лет своей жизни в Кишиневе. – Когда рвутся на Кубу и в Анголу, – сказала она. – Надо работать, еще много надо работать, Катенька, – сказала она. Девушка с тонким нервным лицом пожала плечами и стала спускаться со сцену. – Кстати, нет ли у тебя чего-то остросоциального? – сказала Сашка, вспомнив наказ куратора. – Про перегибы и репрессии, про несвободу и нехватку кислорода? – сказала она, и заметила, что подружка Юлька взялась за карандаш. – Нет, – сказала Катя, – и вообще мы завтра уезжаем, всей семьей. – А, – разочарованно сказала Сашка. – Ну что же, в добрый путь, – сказала она. – Думаю, в любом другом месте, где не так много выдающихся поэтов, как у нас тут, в МССР, тебе легко будет состояться, – сказала она. – Говорю это тебе по-товарищески, – сказала она. – А у кого-то есть? – спросила она. – Ну, про перегибы и все такое? – сказала она. – Мы же все свои! – сказала она. – И шторы сейчас опустим и дверь закроем, – сказала она. Дети, оживившись, стали наперебой вызываться. Юля знай успевала записывать. Ничего, будет им наука, подумала Сашка, да и все равно, поэтов здесь, кроме нее, нет. – А теперь у нас кто выступает? – сказала она. На сцену вышел невысокий, крепкий молдаванчик, – как ласково называла про себя Сашка туземцев, – и начал, отчаянно краснея, читать. Кто там, глянула Сашка с картотеку. Лоринков, Володя Лоринков. Ну-ка… Паренек, не выговаривая твердую «л», и спеша, читал: …итак, как говорят нынче индейцы селения Бельцы очень давно Создатель, Великий Вождь Наверху сотворил Месоамерику-Молдавию, осыпав ее землю семенами матери – кукурузы затем он создал животных и птиц и дал им имена… Под смешки зала юнец перечислил имена выдающихся культурных деятелей МССР, отчего Сашка и Юлька переглянулись и сразу же напряглись. Юнец читал дальше: …окончив труд, Создатель призвал к себе животных и сказал им: я собираюсь уйти и оставить вас одних, но я еще вернусь, и займусь сотворением людей, а они будут отвечать за вас передо мной и никому и в голову не пришло, куда это отлучился Создатель единственный, кто знает, это я так вот, создатель работал, так сказать, на две конторы сражался на два фронта разыгрывая перед индейцами фокусы с Бобрами и Койотами он еще дурил головы грязным иудеям обрезавшим с крайней плотью семилетнюю грязь и когда сказал индейцам, что отлучился то просто-напросто попер на Голгофу умирать… Умеет цеплять за животрепещущие темы, гаденыш, подумала Сашка. Ведь на дворе был 65—й год, и, – как писала диссидент Юнат в 2010 году – народ советских рабов только-только открыл для себя библейские страницы «Мастера и Маргариты», жаждал узнать больше о священном Писании… Литературный кружок «Орбита» ликовал. Молдаванчик сраный продолжал. …животные были недовольны именами: Голубая Сойка, Жаворонок и Койот не одобряли свои имена каждый хотел стать кем-нибудь другим. учения о свободе выбора Создатель им не оставил правил не составил в общем, чудак а когда вернулся, мнение этих животных о создателе как о чудаке вовсе не изменилось потому что он сказал, будто имена им дадены навсегда, никаких перемен, его слово закон в общем, повел себя как второй человек ЦК МССР… Сашка и Юлька переглянулись. Юлька под столом поменяла кассету. Мальчишка, вдохновившись успехом у публики, читал: …ясное дело, как и всякий садист, Создатель решил устроить порку без причин: раз вы попытались нарушить, изменить мой закон, — вещает молдавским животным он, — я не буду сейчас создавать людей вы не повиновались, как должно, и таким образом испортили то, что я принес с собой и из чего собирался сотворить людей поняли вы провокаторы животные загрустили а Создатель помуштровал их еще немного и распустил по домам, после чего обратился к Койоту а вас Койот, я попрошу остаться хотя простите, то был Шакал |