Книга Три метра над небом (сборник), страница 19 – Николай Беспалов

Пояснение от меня. Полина когда-то служила в милиции. Оттуда и сленг.

С двумя парами гантелей и эспандером мы пошли искать место, где можно было бы утолить голод.

– Дома я поражу твое воображение одним сюрпризом, – говорит Полина, утирая рот салфеткой после съеденного пломбира с шоколадной крошкой.

– Ты сделала пластическую операцию, и теперь у тебя нет пупка?

– Мое зачатие порочно, как и твое. Ты извращенец? Оплати по счету и пошли.

Во время обеда я не спрашивал, где была Полина все то время, пока я лежал на койке в больнице. Сама расскажет, если сочтет нужным.

Напольные часы пробили восемь раз.

– Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, – протянула томно Полина. – Напои меня глинтвейном – и тогда я расскажу тебе, где я была и что делала там.

– Не по сезону пить горячее вино.

– Ты жадный или зануда? Хочу глинтвейна.

Горячее вино со специями не только согревает. Оно и возбуждает.

Напольные часы пробили десять раз.

– С тобой я получу психическое истощение, – постанывая, говорит Полина и больно щиплет меня.

– Зарежу, труп расчленю и растворю в серной кислоте, – отвечаю я.

– Дело номер триста пять. Убийство с особой жестокостью. Я его успешно довела до суда. Преступник получил двадцать лет в колонии строгого режима.

В моем шлафроке и босая Полина села на пуф.

– В прихожей сак. В нем пакет. В пакете мой сюрприз.

Так как Полина забрала мою домашнюю одежду, а облачаться в партикулярное платье было не время, я, как был в плавках, пошел в прихожую. Паркет приятно холодит ступни ног, от двери веет. У нас в доме как? На улице жара, а входишь в парадную – там прохлада. Ищу сак. Нашел с трудом. Полина умудрилась запихнуть его на антресоли шкафа-купе. Ожидая очередного розыгрыша от бывшего следователя, я, намереваясь снять сак с полки, напрягся. А он легок, и снять его не представило никого труда. Одним пальцем, выражаясь образно, я сак спустил на пол.

Открываю с особой осторожностью. Открыл. В саке пусто.

Из комнаты смех Полины:

– Нашел?

Что ответить? Молча возвращаюсь.

Вхожу – и тут же вижу манекен в кольчуге и со шлемом на голове.

Озорница это Полина.

Уснули мы под утро. Был последний день июня. Через десять дней Полина оставила на кухонном столе записку: «Вы прекрасный человек. Вы и любовник отменный. Но Вы никогда не сможете быть хорошим мужем. А мне, девушке, пора и замуж».

Что же, милая девушка Полина, я не в обиде, хотя и попривык к тебе. Может быть, это чувство легкой обиды подвигло меня на вторую поездку в Марийскую республику. Что-то неосознанное мною звало меня туда. Жажда найти очередную «вещицу»? Этого я не исключаю. Но было и нечто другое.

Закончив дела в городе, поручив квартиру надзору соседки и попрощавшись с манекеном, я налегке полетел в Йошкар-Олу. В столице Мари отоварился всем необходимым и на взятом в прокате автомобиле поехал, куда глаза глядят. А глаза мои глядели в сторону реки Юшут.

Погоды стояли прекрасные. Лето набирает силу. Поля по сторонам дороги желтеют колосьями. По обочине в деревнях женщины, вернее бы сказать бабы, торгуют огурчиками, редисочкой, молочком. Кое-где вижу и первую ягоду малину.

Автомобиль послушный и исправный. Забот нет. Одна забота, где притулиться? Скоро стемнеет, а я страсть как не люблю ездить ночью.

Указательный щит – Мочалище. Мне так понравилось название населенного пункта, что я затормозил.

Выйдя из автомобиля, встал у щита. Солнце начинало припекать. От земли шел духовитый запах.

– Не решаетесь въехать? – мелодичный женский голос позади. Я не спешу оборачиваться. Такая игра. Попытаться по голосу представить, как выглядит человек. Определенно, это женщина. До идиотизма простой вывод. Она образована. Она молода.

– Мочалище примет вас с должной гостеприимностью. Отелей у нас нет, но кров вы найдете.

Оборачиваюсь. Карие раскосые глаза внимательно смотрят на меня. Черные прямые волосы подстрижены в каре. Челка прикрывает высокий лоб. Ярко выраженные азиатские черты ничуть не портят лицо девушки. Широкие, но не уродующие фигуру плечи, длинная шея и гордо сидящая голова. Вот что я вижу.

– Я Лайла. А вас как зовут? – Девушка протягивает ладошку.

И я называюсь.

– Я ночь, а ваше имя что значит? – поразительная непосредственность.

– Я восходящий. От слова восход, – все, что я знаю о своем имени.

– Сначала была ночь, но пришел восход – и все засияло. – Я продолжаю держать руку девушки в своей. Хотите – верьте, хотите – нет, но я чувствую, как от неё в меня вливается некая сила.

– Решайтесь. Мочалище приютит вас.

Через десять минут я останавливаю машину у одноэтажного дома. Лайла едет со мной.

– Посидите минуту. Я маму предупрежу. У неё сердце слабое, – Лайла выпархивает из машины.

Как все просто. Явилась девушка с раскосыми глазами и чуть кривоватыми ножками, и я повержен.

Нервничаю. Курю. Мимо прошествовала пара гусей. Гусак косо глянул на мою машину, что-то крякнул и повел подругу дальше по улице.

Загляделся на гусей и не заметил, как к машине подошла женщина.

– Вы что ли будете гость из столицы? – Строгий взгляд, уверенный тон.

– Если иметь в виду, что Петербург когда-то был столицей, то ваше предположение верно.

– За словом в карман не лазаете. Это хорошо. Не терплю мужиков рохлей. Я в Питере училась в Университете. Дочь говорит, вы на постой проситесь. На постой или приударить за Лайлой хотите?

– Сначала на постой, а потом поглядим.

– Удалец. Заводи таратайку во двор. Нечего отсвечивать. Мы с Лайлой одни живем. Некому за нас постоять. У наших баб языки, что помело.

Так, друзья мои, и вошла в мою жизнь девушка-марийка Лайла. Как тут не сказать – судьба!

Три недели провел я в республике Мари. Лайла взяла на работе отпуск за свой счет, и мы вместе объездили почти всю республику.

Провожая нас в поездку, мама Лайлы произнесла знаковую фразу:

– В пути люди сходятся быстрее, но и связь такая непрочная. Но мне кажется, вас с моей дочерью свяжут крепкие узы. И дело не в том, что Лайлина бабушка была колдуньей, и она унаследовала от неё дар приворота. Просто вы и она – две половинки одного целого.

– Вы довольны путешествием? – спросила меня Лайла по истечении десяти дней непрерывного движения с остановками только на ночлег.

Ответить отрицательно – значит обидеть девушку. Но и сказать, что я был полностью удовлетворен, я не мог. Я летел за сотни километров сюда за артефактами. Как я выражаюсь, вещицами. А не сделал ни одной раскопки.