Онлайн книга «Свадьбы не будет. Ну и не надо!»
|
Беата захлопала глазами. Конечно, спрятать засвеченную «Ауди» в чужую «ракушку» – самое правильное решение. Но только на чем же она будет ездить? На метро, как в лучшие времена приютского поломойства? В час пик, с Ромкой в школу? Да туда и метро-то никакое не ходит... – Чего у вас, другой машины в семье нет? – тихо спросила, наклонившись к ней, Людмила. Беата развела руками. – Не годится ей без тачки, – заявила Люда выпрямляясь. – Вить, а Вить! – Да мне чего... Я – пожалуйста, – откликнулся Виктор. – Дашка бы не развонялась. – Не развоняется, я ее уйму. – Денег, наверное, захочет, – скучно сказал Виктор. – Я-то что, я – пожалуйста. – Слушай, Витька тебе пока свою «Волгу» даст. – Люда опять нависла над Беатой своей роскошной грудью. – Он все равно поломанный, с одной граблей водить не может. Виктор уныло покосился на свою забинтованную руку. – ...Вот только жена у него жмотина, сестра моя родная. За так у нее и снегу зимой не допросишься. – Я заплачу! – догадалась Беата. – И за пользование машиной, и за гараж. – Гараж мой! – возразил Павел Григорьевич. – Предоставляется бесплатно. Охраняется государством. Виктор поднялся из-за стола. – Как ваше, извиняюсь, имя-отчество? Пойду доверенность напишу. – Доверенность? – Беата посмотрела на часы. Было четверть одиннадцатого. Елки-палки, когда же Ромка спать ляжет? Что же это с ней случилось, вдруг спохватилась Беата. Всего несколько дней, как она играет роль заботливой мамочки, а мысли ее только о ребенке: что ему хорошо, а что плохо, что вредно, а что полезно. А со своим как будет? Вообще с ума сойдешь... – Давай паспорт, у нас на втором этаже нотариус живет, – вмешалась Людка. – Людвиг Андреевич. У него для своих есть готовые бланки, уже с печатью, надо только имя и машину вписать. Соседям – в любое время. – Ну, не в любое. Ночью-то его пушкой не разбудишь, – хохотнул юный Ванька, довольный, что может хоть слово вставить во взрослый разговор. – Вот я тебе покажу пушку, – огрызнулся Павел Григорьевич. – Повадились хлопушками под окнами бабахать, с Нового года никак не угомонятся. Мне уж дворник жаловался. Смотри, Ванька, поймаю – голову откручу. – Не поймаешь, – хмыкнул Ванька и подмигнул Роме: – В очко играешь? Идем, научу. Беата продиктовала Виктору свои паспортные данные. Ромка исчез с Иваном в недрах бесконечной квартиры, но она не особенно беспокоилась. Очко так очко, тоже наука. Сами по себе карточные игры, знала Беата, никакого вреда не несут. А денег, чтобы проиграться, у Ромы все равно нет. Люда тоже вышла с Павлом Григорьевичем, и Беата вдруг осталась одна в большой прокуренной кухне с высоким почерневшим по углам потолком. Здесь, наверное, коммуналка раньше была, догадалась она. В этом дряхлом, давно не ремонтированном доме ей было почему-то ужасно уютно. Здесь легко и просто решались все проблемы и жили настоящие, надежные мужики, которым можно доверить свою жизнь и безопасность. Они пили водку, закусывали луком, курили сигареты «Петр I» по червонцу за пачку и ничего на свете не боялись. Теперь понятно, почему Людмила до сих пор не замужем. Такой заповедник мужчин, наверное, один и сохранился в Москве, а больше подходящего мужа найти негде. Да-да, вот что такое подходящий муж, а вовсе не то лакированное существо, о котором грезят читательницы «Ажура». Люда вернулась и поставила чайник – простой эмалированный чайник, который греется на плите и выпускает густую струю пара из носика! – Ну, главное-то расскажи! – потребовала она. – Ты нашла обеспеченного и с ребенком, да? Я сразу поняла. Это ничего, пацан хороший. Он тебя как, слушается? – Как видишь, – сказала Беата. – Ну, вот. А мужик ничего? – Как видишь, – сказала Беата. – Да я и смотрю, ты прикинутая такая, на иномарке ездишь. А то меня Пашка спрашивает, мол, ты замужем, точно? Я говорю, конечно, замужем, откуда же у нее машина и ребенок взрослый! А то ты ему глянулась, Григорьичу нашему. – Он разве не женат? – удивилась Беата. – А как же Ваня? – Женат да не женат. – Люда налила в разномастные кружки чаю, пододвинула к Беате плошку с конфетами и баранками (Боже мой! Конфетки-бараночки!), подсела поближе и тихо сообщила: – Сидит его жена. Второй год сидит. Все по пьяни. Выпивала она. Ну вот, с дружками на какой-то хате ограбили собутыльника. А тот проспался и в ментовку. Дали Вике три года, скоро уж выйдет по условно-досрочному, а Григорьич не рад – опять пить начнет, пацана калечить. Ему уж лучше одному или какую приличную бабу найти. – Ты, например, чем не жена ему? – Я? Пашке?! – расхохоталась Люда. – Да мы с ним в одной песочнице выросли, вместе голыми задницами по крапиве скакали! Какая после этого любовь? – А ты все любовь ищешь? – Ищешь! – горько ответила Люда. – Нашла уже – на свою голову. – Да ты что! – ахнула Беата, разом прозрев. Люда ответила ей грустным взглядом. – Ну да. А что, заметно? – Не очень. А вообще заметно. Он и не смотрит вроде на тебя, а все-таки как электрическое поле между вами. – Ну, вот так. Родная сестра. Сучка, стервозина. И не любит он ее, и детей нет. А все равно – нельзя. – И вы так и живете – в одной квартире? – поразилась Беата. – А куда нам деться? Витька же через это и пить бросил. Трезвый, говорит, я еще держусь, а пьяный завалю тебя где-нибудь в углу... Электрическое поле! Электрический стул – так вернее. – Я принес доверенность, – сказал Виктор, кашлянув с порога. – Ой, спасибо! Я вам прямо сейчас деньги отдам. – Да чего – деньги, – пробормотал Виктор, глядя на Люду. Беата отсчитала пять тысяч рублей. – Если понадобится еще – скажете. – Пойдемте, я вам гараж открою. – Рома! Ромка, мы уходим. Людмила пошла с ними, по-хозяйски держа Рому за руку: смотри под ноги, скользко. Гараж у Виктора был большой, добротный, не какая-то там «ракушка». Белая «Волга» в свете одинокой лампочки казалась огромной спящей чайкой – не одноименной машиной, а настоящей птицей. Беата храбро села за руль, хотя ей в жизни не приходилось управлять таким бронепоездом. – Пока! Спасибо, ребята! Спасибо, Людочка! – Беатка, не пропадай! Телефон записала? Звони! Ромка, приезжай к нам! – Пока, дядя Витя! Пока, тетя Люда! Беата, чуть ли не закрыв глаза, тронулась с места. «Волга» двигалась тяжело и неумолимо, как танк. Удержать ее на гололеде с непривычки требовало изрядных усилий. |