Онлайн книга «The офис»
|
А тут эта история. С чего все началось? С самого первого его появления. С того, как он вошел к нему в кабинет – не вызвал, нет, – сам вошел бодрой пружинистой походкой. Очень артистическая внешность красавчика брюнета. В костюме и с выражением лица а-ля «год фазер» или «к нам приехал Аль Пачино». И дальше все понеслось-поехало… 2 Кабинет заместителя директора по безопасности. Вбегает рассерженный заместитель по кадрам. Ему предлагают сесть, но он начинает кричать стоя: – Покажите мне… что у вас есть на вашей чертовой пленке… Почему об этом может знать кто-то, кроме меня? – Да ты садись, Станишевский. В ногах правды нет… – Но нет ее, Валерьич, и в жопе… Что за бред у нас происходит? Я имею право знать или нет, раз я отвечаю за кадры… – Ну раз прибежал и кипятишься, значит, что-то знаешь, дорогой… Ладно, смотри садись… Самый популярный триллер последнего месяца: «Шеф и чай „Липтон“»… Сейчас поставлю… – Скажи мне, Валерьич, это правда? Весь этот бред – это правда? – Сам не верил поначалу… Думал – мало ли, уронил человек… чего ведь злые языки на директора не придумают… Ой… Ой, не могу… – Чего ты ржешь? Это же свинство… Самое настоящее… – Прибегал начальник производства с выпученными глазами… Вызвал шеф его к себе в кабинет и говорит: «Довольны ли наши рабочие зарплатой? Я, говорит, хочу повысить сразу в полтора раза, чтобы у меня народ в сезон не смотрел на сторону…» И еще в конце говорит: «Я хочу, чтобы у меня люди всем были довольны… Чтобы ничего их не беспокоило…» Я не могу… Сергей Валерьевич давит в себе смех. Лицо его заметно краснеет. – Извини… Меня что-то на смех пробирает в последнее время, тем более как рожу нашего по производству вспомню… когда он здесь у меня перед монитором сидел… – Да знаю я про это повышение – по долгу службы мне положено… Первый, между прочим, узнал… Ты мне заведешь пленку или нет? – Смотри… Это с прошлой недели… На экране видно, как молодой энергичный человек в дорогом темном костюме с чашкой в руке движется по виадуку навстречу камере. Неуловимым движением он достает из чашки заварочный пакетик и резко и сильно пускает его в сторону перил. – Видел, как бросил, нет? Он тогда еще походя бросал. В первый же день, кстати, угодил наладчице Праведник в голову. – А сейчас как бросает? – После того как мы кулер с водой в его крыло перенесли, стал выходить на балкон уже специально. Вниз смотрит, целится… Щас промотаю пленку… На пленке видно, как тот же человек с чашкой в руке, перегнувшись через перила, смотрит вниз и затем старательно метает чайный пакетик. – Вот видишь – акцентированный кистевой бросок. – А вы не пробовали… – Чего? Сменить в офисе чай в пакетиках на листовой? Конечно, пробовали. Уже через неделю я так и сделал. Здесь первую неделю знаешь какая смута была. – Ну и… – Так он вызвал к себе секретаршу Иришку. Не люблю, говорит, я эти заварные листочки. Они мне листья капусты напоминают. И крепкие слишком. Та – ко мне. Я ей говорю – не покупай. Он на следующий день опять ее к себе вызывает. А сам не пьет, главное, целый день ничего… Ты, говорит, Ира, смерти моей хочешь или как? Иди, дорогая, сходи прямо сейчас в магазин за нормальным чаем «Липтон» в пакетиках. Та трясется вся от страха. Прямое неподчинение руководству как-никак. Я ей говорю: «Не ходи. В тебя бы использованными мокрыми пакетиками пуляли с верхотуры…» Так он перестал ей досаждать. Съездил сам в обед и привез три упаковки. Тут же вышел и пульнул в наладчицу Хренову. И быстро скрылся в кабинете. Вот что у нас происходит, пока ты по своим курортам детей развозишь. – Ну и чего теперь? – Да ничего. После повышения зарплаты – ничего. Там же бабы одни в цеху. Они терпеливые. Были бы мужики, может, и настучали бы ему в бубен, несмотря на то что директор. А бабы – они терпеливые. Улыбаются, уворачиваются теперь. Ну выйдет он на балкон три-четыре, ну максимум пять раз в день. Когда в разъездах или в командировке – так вообще ведь не выходит… Вчера слышал: он на балкон – они с визгом врассыпную… – Мистика… – А ты как в армии. Меня предупреждали коллеги, что он очень хороший человек, но с очень большими странностями… Надо потерпеть. Его к нам не навсегда прислали. В армии – там тоже каждый прапорщик со своим зае…ом… Вот у меня был, например, он в сапог с утра… – Ладно, Валерьич. Я – двину… Мистика. Мать Царица Небесная. Может, накатать на него жалобу? – Кому ты на него накатаешь? Он чей протеже, ты помнишь? Что ты несешь? Не нравятся пакетики – приедут и закатают в рыло чем-нибудь другим… Станишевский, грустный, выходит из кабинета. Сергей Валерьевич включает пленку и начинает ржать, глядя на экран. Сначала потихоньку – затем все громче и громче. На экране снова появляется из дверей генеральный директор – красивый брюнет с правильными чертами лица, явно подмигивает камере и, вынимая из кружки пакетик с чаем, резко шагает к перилам. Снизу раздается визг, хохот и крик: «Атас, бабы!» Сергей Валерьевич лежит животом на столе и потрясывается от хохота. 3 Дверь в туалет рядом с кабинетом начальника. В уборную заходит генеральный, следом за ним, как только дверь закрывается, к ней подбегают секретарша и сотрудница отдела кадров Галина Фроловна. Секретарша Ирина машет ей рукой и прикладывает палец к губам. Из-за двери сначала доносятся явственные звуки полоскания горла. Примерно шесть раз по десять секунд. Затем слышится бодрое пение, пауза и громкий рык: «Как хорошо-то, господи…» Дверь резко открывается, так что женщины с трудом успевают отскочить от нее, проявив недюжинную спортивную реакцию. Шеф появляется из туалета, словно влетевший в окно Бэтмен или господин Черный Плащ, парящий на крыльях ночи… – Сеанс волшебства окончен, дамы! Приступаем к повседневным подвигам! Разорвем их всех к чертям! Он слегка щипает за попу обомлевшую Галину Фроловну и, словно по клавишам рояля, пробегается пальцами по распирающим блузку грудям Ирины, напевая что-то из попсового женского репертуара: «пам-пам-пам пам-пам-параррам…» Надо сказать, что до этого шеф не позволял себе по отношению к женской половине компании никакой фамильярности. В отличие от всех своих предшественников. И, кстати, этим почти обижал многих. Но сейчас он выглядел абсолютно непохожим на себя… – Совершим подвиг, девушки? А? – Отчего ж, Вадим Владимирович, не совершить, – промолвила Фроловна с довольной улыбкой. Наконец-то в шефе можно было разглядеть черты самца. |