Онлайн книга «Фавн на берегу Томи»
|
— Каменные крутизны, в неизвестные глубины нисходящие скользкие ступени, — зачарованным голосом мерно повторяла дочь губернатора. — Елико возможно должно теснить путь испытуемого. Вести его противу всех свирепствующих стихий на испытание духа и воли его… Бедный, напрочь перепуганный учитель, спотыкаясь, брел через этот зловещий погром под таинственное ритуальное пение. Так они дошли до дверей гостиной, и Анна Сергеевна тремя ударами в дверь попросила доступа посвящаемому. Песнь смолкла. Дверь приоткрылась, и стерегущий ее губернатор торжественно вопрошал: — Кто нарушает покой наш? — Свободный муж, который желает быть избранным в почтенный Орден, — ответила девушкаДомино от имени ведомого. Двери распахнулись, и ссутулившийся учитель оказался в пространном проходе. Из гостиной послышались несдержанные дамские хохотки. — Как звать? — тихо и мрачно вопросил чейто новый голос. — Свободный муж Дмитрий, о великий магистр, Дмитрий Бакчаров, — ответила Анна Сергеевна за учителя, все еще находящегося под острием ее шпаги. — Сколько отроду лет? — спросил таинственный магистр. — Двадцать восемь, великий магистр, — ответила поручительница. — Где родился? — В России, великий магистр. — Где жительство имеет? — Ныне в граде Томском обосновался. Еще не отзвучал последний ответ, как магистр воскликнул: — Впустите его! Со стороны публики то и дело доносились короткие, усилием сдерживаемые смешки. — Слышите, любезные братья, что этот свободный от церковных уз человек в намерениях своих тверд, — тихо сказал магистр. — И что он добровольно соглашается посвятить себя нашему подчинению. Согласны ли вы на то, чтобы он был принят в общество наше?! Все гости хором троекратно ответствовали: «Ей, тако!» И магистр воскликнул: — Преклоните колена ваши пред жертвенником нашим, подайте правую руку. — Вы это мне? — едва держась на ногах, переспросил учитель. Зал взорвался хохотом. — Тихо! — свирепо потребовал молчания магистр. Бакчаров левым коленом осторожно опустился к полу и почувствовал под ногой мягкую подушечку. И тут к обнаженной его груди приставили холодный металлический циркуль. — В присутствии великого строителя мира и пред достойнейшими мастерами, которые слушают вас, вы клянетесь и берете великое обязательство: действовать согласно обязанностям вверяемой вам должности. — Узрите нас впервые! — торжественно сказал магистр. Тут с учителя сорвали повязку и перед несчастным вспыхнули три магниевые фотовспышки, от чего он с криком повалился на паркет, зажав руками глаза. Когда в гостиной стих смех и вновь воцарилась тишина, он увидел, что находится в полутемной, большой комнате, освещенной лишь пламенем сжигаемого на языческом жертвеннике спирта. С одной стороны его окружали люди в масках, устремляющие к нему обнаженные шпаги, с другой — восседая на дубовом троне, надменно наблюдал за ним сам Иван Александрович Человек! — Так я и знал! Так я и знал! — иступленно пробормотал Бакчаров. — Видите все устремленные на вас орудия наши? — спокойно заговорил магистр. — То на случай, ежели, паче чаяния, измените вы своим обязанностям. И все обступившие учителя воздели шпаги над головой. — Мы всякие земные забавы и утехи почитаем ничем, — жеманно продолжала Анна Сергеевна, — как и оное на миг осенившее вас пламя, и исчезнувший уж по нем дым. Обет ваш верности запечатлейте, соединив кровь вашу с кровью всех братий. Бакчарова подхватили и подтащили к жертвеннику, где лежали отверстая чародейская книга, на ней кинжал, серебряное блюдо с горящим голубым пламенем спиртом, золотой циркуль, деревянный угольник, молоток из слоновой кости, черная маска и пара рабочих перчаток. Потом Иван Александрович протянул над учителем руки и проговорил: — Знайте, что жребий ваш решился! И все присутствовавшие зааплодировали нагому учителю. Потом его облачили в белую ризу с дутыми складчатыми рукавами. Минорно вступил рояль, и на ковер перед рассевшейся публикой выскочила Анна Сергеевна в образе вечно плачущего Домино. — Мистерии! Мистерии! — выбрасывая длинные расправленные рукава, возвещала она. 5 На минуту свечи задули, и стало совсем темно, но вдруг в залу ручьем втянулось факельное шествие и тускло осветило свободное пространство. Ктото зажег канделябр на рояле и раскрыл перед пианистом ноты. Тот нахмурился и заиграл. На трон магистра важно уселся полненький Арлекин, ему вручили скипетр и накинули на плечи королевскую мантию. Его окружили носастые кукольные слуги, а придворные дамымарионетки в масках под тихую средневековую музыку закружились в королевском балу. Последним выскочил Домино и запел чистым контральто: Жил в Сардинии когдато Снисходительный король — Правил очень справедливо, Знал вельможа свою роль. Добродетельный и щедрый, Окруженный громкой славой, Он до старости глубокой Управлял своей державой. И была у его трона Дочь — принцесса Форнарина, И краса ее сияла, Безмятежна и невинна. Словно звезды в ясном небе, Очи юные сверкали. Увидав красу такую, Люди разум свой теряли. И однажды в порт Кальяри Из далекого придела Капитан Пассини прибыл — К королю имел он дело. И, как водится, тот час же Полюбил он Форнарину И готов был за свиданье Много лет горбатить спину. Пишет он своей принцессе: «Я люблю вас, итальянка». И письмо дает не медля Старику — ключарю замка. Просит, чтобы тот доставил И вручил конверт синьоре. И старик, прочтя посланье, Отдает письмо на горе. Форнарина, божий ангел, Восхищенная признаньем, Отвечает, не колеблясь На послание посланьем: «Успокойся, капитан мой, И забудь былые муки, Если чист в своем желанье, Я отдамся в твои руки». Так писала Форнарина, Растворяясь в каждом слове, Чтобы ночью этой страстной Был в саду он наготове. И сургучною печатью Добрый отзыв увенчала, Чтоб никто о тайных встречах Не проведал от начала. |