Книга С корабля на бал, страница 6 – Марина Серова

— Я полагаю, что убийство банкира Гроссмана привело вас к определенным выводам. Все-таки вы присутствовали там, в гимназии, непосредственно. Кроме того, он ваш банкир и вы хорошо знакомы с его семьей.

— Значит, вам уже все известно.

— Конечно. С Суровым связались еще ночью, сразу же после инцидента с Гроссманом. О питерском банкире Демидове вам, разумеется, известно?

— Да. Это и есть то, чем нам предстоит заняться?

— Совершенно верно. И то, что оба убийства фактически идентичны, придает этому делу особый шарм.

— Простите… шарм?

— Так выразился Андрей Леонидович, я же просто его цитирую. Теперь о том, чем мы с вами будем заниматься. Отслеживать мотивы этих преступлений генерал Суров считает бесперспективным: пусть этим занимаются менты и прокуратура. Он рекомендует пойти по другому пути. Вам известно, что Демидов и Гроссман были партнерами? Корреспондентами. «Гросс-банк» является тарасовским контрагентом «Норд-вест-банка», контролировавшегося Демидовым. Но не будем углубляться в финансовые дебри и банковскую терминологию. Дело в том, что в Тарасове у Демидова был еще один важный партнер… их связывали вполне устоявшиеся и длительные отношения.

— Что это за партнер?

— Фирма «Адамант», которую возглавляет муж родной сестры покойного Гроссмана. Адам Свирский.

— Свирский?

— Да. А что вас удивляет? Обычная спайка еврейского капитала. Семейная порука. Один держит банк, финансы, второй гребет под себя предприятия, производство, третий лоббирует интересы первых двух в кнессете… то есть я хотел сказать — в законодательном органе.

Я кисло улыбнулась:

— Вы антисемит?

Василий даже не улыбнулся, ответил серьезно, как если бы его спросили: «А что вы делали 19 августа 1991 года?»

— Нет. Должность не позволяет. Ладно, на этом лирические отступления можно объявить закрытыми. — Он потер аккуратно выбритый подбородок и продолжал уже по существу вопроса: — Андрей Леонидович имеет некоторые соображения по тому, как именно стала возможна такая чистая, высокопрофессиональная отработка Демидова и Гроссмана, причем исполненная как будто под копирку.

— Что это за соображения?

— Вы понимаете, Юлия Сергеевна, я излагаю вам все в таком порядке и с такой степенью откровенности, как это мне предписал Андрей Леонидович. Не более и не менее. Отклоняться от его директив я не имею права. В определенное время вы все узнаете. А для начала нужна подробнейшая информация о господине Свирском.

— Это все? — нахмурившись, спросила я. Надо сказать, не люблю, когда от меня что-то скрывают, да еще прямо говорят об этом.

— Пока да. Информация по Свир…

— Я вас прекрасно понимаю, — прервала его я и, положив на стол ноутбук, открыла его. Василий пристально следил за моими манипуляциями.

— Пожалуйста, — сказала я и повернула экран к агенту Грома. — Досье на Свирского. Достаточно подробное, на мой взгляд. Впрочем, я полагаю, что потребуется более живая информация, если можно так выразиться.

Василий посмотрел на меня уже не столь застывшим взглядом, а потом придвинул к себе ноутбук и начал читать.

СВИРСКИЙ Адам Ефимович. Род. 17. 5. 1960. Президент фирмы «Адамант». Владеет ювелирными магазинами «Мазарини» и «Кристалл-А». Совладелец банка «Гросс-банк», имеет контрольный пакет акций хлебопекарного завода «Берро», блокирующий пакет акций сети коммерческих аптек «Эскулап». Меценат. Вкладывает значительные средства в сферу среднего, специального и высшего образования. Женат. Имеет дочь Еву, пяти лет, и сына Леонида, тринадцати…

И так далее и тому подобное.

* * *

Василий читал около десяти минут, поскольку информации было достаточно: данные по ФСБ, по налоговой полиции и инспекции, копия личного досье на Свирского для Совета безопасности области. Впрочем, впечатление от прочитанного никак не отражалось на его лице.

Закончив ознакомление с материалами на Свирского, он поднял на меня глаза и спросил:

— У вас такие сведения на каждого мало-мальски значимого жителя области?

— Да, на многих. Какие вопросы теперь?

Василий молчал. По всей видимости, его если не впечатлило, то порадовало то, с какой быстротой я представила ему все необходимые данные об интересующем нас человеке.

— Может, пора уже сказать мне то, что подозревает Андрей Леонидович? — спросила я. — Я видела интервью с моим старым знакомым Валерой Конновым, но думаю, что он сказал далеко не все из того, что касается убийства банкира Даниила Демидова.

— А у вас самой есть какие-нибудь соображения? Ведь, как вы правильно заметили, «заказуха» в Питере и здесь, в Тарасове, была фактически идентична. Вы были в гимназии. Что можете сказать?

— А что тут сказажешь? Только то, что убийца был в зале и на редкость удачно подготовился.

— Так может сказать любой дилетант. А что вы скажете как профессионал?

Я подвинула ноутбук к себе и произнесла с явным скептицизмом в голосе:

— Знаете, Василий, вы напоминаете мне батюшку-настоятеля, который только что выкушал бутылочку водки и теперь, растроганный алкоголем, умиленно отпускает прихожанину грех неумеренного пьянства.

— Не понимаю.

— Возможно. Я иногда люблю изъясняться аллегорически. Особенно когда не высплюсь. Так что вы не сочтите меня заумной. Хорошо? Я полагаю, что вам есть что сказать по поводу данных Андреем Леонидовичем директив.

— Он полагает, что было бы целесообразно взять Свирского под контроль. Теперь я вижу, что вам это было бы легче сделать, чем кому бы то ни было.

— Взять под контроль? — переспросила я. — То есть — установить за ним слежку и поставить на прослушивание его дом и телефоны?

— Да. Кроме того, вы знакомы с ним лично. Он знает вас как клиента своего родственника Гроссмана, юрисконсульта губернатора.

— Все это можно сделать, — сказала я. — Но я совершенно не усматриваю связи между Свирским и убийствами Гроссмана и Демидова. Или, может, мне нужно установить ее искусственно?

— Значит, вы не понимаете?

— Нет. Объясните.

— Кажется, я уже упоминал, что Свирский финансирует ряд учебных заведений Тарасова?

— Да.

— Дело в том, что гимназия номер два, в которой убили Гроссмана, тоже фактически содержится на деньги, находящиеся в обороте предприятий Свирского.

— Да, знаю.

— А теперь прикиньте: кто мог убить Гроссмана? Кто-то из присутствующих в зале «новых русских»? Едва ли. Они нашли бы более удобное место. ФСБ? Мы бы знали. Это мог сделать только тот, кого никогда бы не заподозрили в причастности к убийству. Тот, кто к тому же знал о вечере в гимназии, о времени, когда он состоится, и о месте, на котором будет сидеть банкир Гроссман. Ведь номера ряда и места были обозначены в пригласительном билете.