Онлайн книга «Игры марионеток»
Что-то важное, потому что следующий седьмой — он отдыхал. Вроде бы — так. Значит, на шестой день он сотворил человека, что есть важнее его в мироздании? Что ж, будем считать это хорошим предзнаменованием. Меня ведь озарило, едва наступил день шестой. Было уже за полночь. Это — точно Наскоро поглотив кофе, он взялся за телефон. Машину взаймы нашел довольно быстро и уже через час мчался по Москве на чужом громоздком, но ходком джипе. В «Останкино» заскочил всего на минуту, успокоив, однако, своим бодрым видом совсем уж поникшую секретаршу Аню. Из сейфа, где хранилось немного наличных денег, какие-то сценарии, договоры, накладные и несколько кассет с убойным компроматом, извлечен был плотный пластиковый пакет со злополучной «лодочкой» Подчиняясь мимолетному порыву, а вернее — инерции той решимости, которой проникся с утра, он хотел, было открыть пакет. Но не смог. Оттуда отчетливо сквозило…. ужасом. Наваждение, притаившееся где-то поблизости, готово было в любую минуту снова набросить удушливый полог. Ничего этого Сергей Макеев не понял, а вернее — не осознал, но ощутил очень остро. И почувствовал, что действовать надо быстро. Очень быстро. Пока ничего эдакого не случилось на самом деле. Крепко, но с превеликой осторожностью, он зажал пакет под мышкой, и почти бегом, ринулся к выходу. Скоро, преодолев вязкую трясину городских пробок, машина бойко выскочила на загородное шоссе, ухоженное, аккуратное, свободное даже днем. Откровенно говоря, никакого, даже очень приблизительного плана у него не было. Пожалуй, он даже не смог бы ответить на вопрос, зачем мчится на это проклятое место? Что надеется обнаружить? С какой стороны подступится? Решение пришло неожиданно, когда вдали за деревьями мелькнули крыши домов. Вдоль трассы, почти примыкая друг к другу, тянулись поселки. По большей части — дачные. — Симпатичная? Светленькая? Еще — какая? Странная, говоришь? Есть тут две такие, дачницы…. Обе — странные. Тебе — которую? Это был уже четвертый поселок. Небольшие деревянные дома, утопали в буйных зарослях кустарника. Заборы были невысоки, кое — где оградой служила ржавая металлическая сетка, некоторые, и вовсе, обходились без ограды. Старушка медленно брела по разбитой колее, узкой дороги, бегущей сквозь поселок, и, судя по всему, от души обрадовалась случайному собеседнику — Какую — то из них, наверное. А где их дом? — А ты что ж, имени не знаешь? — Да так случилось, вот, имени не знаю. Но живет, думаю, здесь. Так, где дом-то? Старушка покачала головой, явно осуждая. Однако, не Сергея, а легкомысленных дачниц. — Вот ведь, девушки, какие пошли нынче! Имени не сказала — а в гости позвала. А ты и примчался…. Других, что ли, нет, за чудными бегаешь? — А чем же они чудные? — Как это, чем? Сам ведь сказал — странная. — Ну, я так… по виду только. — Если б — по виду! А то.… Может, поедешь подобру— поздорову? — Нет. Раз уж приехал. — Ну, гляди…. Как зеленый забор кончится, повернешь направо, а потом езжай себе потихоньку по улице, никуда не сворачивай, последний дом слева, ихний будет. Спасибо. Макеев аккуратно объехал старушку. — А зовут их Майя и Тая. Выбирай любую.… Старушка осталась стоять на дороге. И что-то еще говорила вслед удалявшемуся джипу. Зеленый забор, однако, кончился довольно скоро. И Сергей скрылся от нее за поворотом. Решимости в нем заметно поубавилось. Улица, на которую указала старушка, на самом деле, оказалась проулком, узким и ухабистым. С обеих сторон тянулись старые, покосившиеся заборы. Любопытные, или просто заскучавшие в тишине деревья выглядывали из-за них, тянули навстречу друг другу раскидистые ветви, образуя над проулком живой шелестящий купол. От того, наверное, было здесь сумрачно и сыро. Дачный сезон в поселке был давно открыт. Окна многих домов распахнуты. На перилах крылечек, а то и прямо на заборах — проветривались коврики, пледы, покрывала. Грелись на солнышке подушки. Кое — где под окнами, как диковинные цветы, распустились яркие «пляжные» зонтики. Здесь, в проулке, было тихо и безлюдно. Дома казались заброшенными. Кое— где окна были грубо заколочены досками. Будто чья-то небрежная рука наставила всюду крестов, то ли делая загадочные пометки, то ли — перечеркивая историю старых домов, объявив ее, тем самым, оконченной. Где-то, напротив, стекла в окнах были выбиты. Темные провалы в обрамлении сгнивших рам, казались пустыми, страшными глазницами. Постепенно проулок сужался. Черные заборы ближе подступали к машине. Колея густо заросла высокой влажной травой. «Может, пошутила старушка?» — озадаченно подумал Макеев. Проулок, тем временем, обернулся узкой заросшей тропинкой, плавно стекающей в глубокий овраг. Машина встала. Выходило так, что дом, возле которого она остановилась, были именно крайним слева. И значит, искать, таинственных дачниц следовало здесь. Но дом, как и все в проулке, казался мертвым. Глухим. Слепым. Полусгнившим. — Есть кто живой? — Макеев осторожно толкнул калитку. Разумеется, она оказалась незапертой. «Все правильно — подумал он — так всегда начинаются триллеры. Незапертая дверь, а за нею….» Закончить мысль он не успел. От калитки бежала, устремляясь к дому, узкая дорожка, некогда выложенная мелким булыжником, теперь — густо заросшая упрямой травой, победившей камни. Дорожка упиралась в покосившееся крыльцо. Ступени крыльца прогнулись и потемнели от времени. Пара маленьких женских туфель двумя яркими пятнышками пламенела на ступенях. Красные — на черном. Не заметить было невозможно. |