Онлайн книга «Невеста вечности»
– Измятые женские сосцы и пролитую похоть? – Страшилин хмыкнул. – Ну, неизвестно ведь, как сам Уфимцев все это воспринимал – образно или буквально. – Что вы хотите этим сказать? – Сестре Инне, например, всего-то за двадцать, пацанка еще. Да и две другие женщины молодые. – Но Уфимцев – старик, больной, подагрик! – Седина в бороду, бес в ребро. – Страшилин снова присосался к пиву. – Ладно, это я так, в порядке общих размышлений на тему. Пролитая похоть… Катя уткнулась в свою тарелку с жарким. Ох, он сейчас напьется… Вот оно… Сколько надо выпить такому здоровяку? – Исходя из данных осмотра дома, у нас два следа – оба женских. – Страшилин вытер губы салфеткой. – Кроме старухи Глазовой, обнаружившей труп, еще одна женщина входила в тот дом. От этого факта никуда не деться нам. И от надписи на полу тоже. И вы на возраст Уфимцева не кивайте. С возрастом ой-ой-ой какие фантазии порой в голову мужику лезут, какие картины рисуются. Катя чинно, молча ела. Мясо на углях в этом пивбаре действительно славно приготовлено. Только вот жирное это блюдо на ночь. От пива Страшилин совсем раскраснелся. – Кофе заказать? – спросил он. – Нет, спасибо, я вечером кофе пью, если только надо работать, – отказалась Катя, – а сегодняшний рабочий день закончен. Извините, я отлучусь на минуту. Она пошла в туалет. Вымыв руки, долго смотрела на себя в зеркало. Ладно, поужинали, теперь надо чесать домой. Коллегу стоит оставить здесь, в баре, – пусть заканчивает вечер, как хочет. Но не тут-то было! Катя плохо знала Андрея Аркадьевича Страшилина. Вернувшись в зал, она узрела его у барной стойки – он уже расплатился с официантом и теперь… Четыре рюмки стояли перед ним на стойке, и он одну за другой опрокидывал лихо, по-молодецки. Катя замерла – вот так в считаные минуты дойти до кондиции способен только алкоголик! – Андрей Аркадьевич, мне пора, спасибо. – Все, все, иду, – Страшилин отвернулся от стойки, – сейчас, сейчас… – Андрей Аркадьевич… – Сейчас, сейчас, сейчас… Его уже здорово вело. Он карабкался по ступенькам лестницы, выводящей из пивбара, следом за Катей, которая почти бегом… – Катя, подождите, я вас домой… от-ве-зу… «Форд» пикнул сигнализацией и… Катя похолодела – как же это? Как он поедет в таком состоянии, даже если она вот сейчас даст деру от него стремглав? Еще в аварию попадет. А если не в аварию – гаишники просто остановят пьяного, узнают, кто он, доложат на службу и… – Андрей Аркадьевич, дайте мне ключи от машины. – Что? Сади-тесь… – Это вы садитесь, а мне дайте ключи. Ну, быстро! Вы не можете ехать в таком состоянии. Вы пьяны! Я вас сама отвезу. Страшилин двумя пальцами протянул ей ключи от «Форда». Катя скрепя сердце села за руль. Он плюхнулся рядом. – Куда вас? Адрес какой? – Таганка. Дом мой родной Таганка. Умеете водить? – Плохо. Но вам я в таком виде сесть за руль не позволю. «Форд» завелся мягко. И Катя осторожно, медленно, с великим бережением тронулась. Поехали из Просвирина переулка через весь центр на Таганку – по ночному городу. Страшилин всю дорогу смотрел на Катю, не отрываясь. Катя, напротив, – смотрела упорно только на дорогу – на светофоры. Только к одиннадцати они доехали до Большого Рогожского переулка – хоть название родных мест Страшилин помнил, и на том спасибо. Катя въехала во двор – дом пятидесятых годов с тремя подъездами, дом-монолит. – Ну все, вот вы и дома, машину я припаркую вот тут. – Катя кое-как нашла во дворе, где приткнуться. – Вот ключи, кладу вам в карман плаща. – А вы как же доберетесь? – Да не волнуйтесь вы за меня. – Нет, бери машину, – сказал Страшилин, – оххххх, так не пойдет. Катя запихала ему ключи от машины в карман пиджака. – Доброй ночи, – сказала она и, повернувшись, почти побежала вон из тихого московского дворика – ноги, ноги, ноги делаем скорее отсюда… Однако… Пробежав немного весьма прытко, она обернулась – как он там? Ушел домой или нет? Нет! Страшилин все стоял у двери в подъезд и тщетно сражался с домофоном – тыкал в панель, пытаясь открыть. Катя секунду колебалась. Вот мрак-то! Потом повернула назад. – Что тут у вас еще? – Поз-за-закрывалиссссссь… – Андрей Аркадьевич, какой код домофона? – Три, три, два… нет, два, три, три, пять… Катя быстренько набрала код на панели – дверь пискнула – нет проблем. – Какой этаж? Где ключи от квартиры? – Эти. – Это от машины, от вашей квартиры? Страшилин шарил по карманам, пока они входили в подъезд и ждали лифт. Катя решила – черт с ним – доведу его до квартиры, нельзя, чтобы соседи видели следователя по особо важным делам в таком свинском состоянии! – Пятый… клятый… ссссссюда, – Страшилин ткнул в сторону двери. Он протянул Кате ключи на открытой ладони – на, бери. Катя открыла верхний замок – тьма в передней. Она буквально втолкнула Страшилина внутрь, и он шлепнул рукой по выключателю на стене. В прихожей вспыхнул неяркий свет. – Все, все, вы дома… И тут что-то зашуршало, затрепыхалось, зашумело, рассекая воздух крыльями. Катя чуть не упала со страха – ей показалось, что в открытое окно квартиры попала летучая мышь. Но… – Андрррррррррюшаааа кррррррррасавец! Опять нажжжррррррралсяяяя! Голос – скрипучий, нечеловеческий, ехидный. Катя увидела, как на комод у зеркала в прихожей приземлился попугай, взявшийся неизвестно откуда, из этой квартирной темноты пустых холостяцких комнат. – Андрей Аркадьевич, ой… Птица… Ну я пошла, все, до свидани… – Подожди, я провожу… ночь уже. – Страшилин внезапно крепко сжал ее руку. – Никаких проблем, я сама доберусь, пустите. – Ручку… ручку дай поцелую… не бросила, не оставила… п-п-позволь руку эту нежную поцеловать… – Ой, да пойдите вы к черту! – В ярости Катя вырвала руку из его сильной горячей ладони. – Пойди проспись! Она вылетела из квартиры, как пушечное ядро. – Андрррррюшаааа кррррррррасавец! Не ррррробей! – орал полоумный попугай. Катя захлопнула дверь. Ее душили, разрывали на части гнев и смех. |