Онлайн книга «Девушка сбитого летчика»
|
– Еще картина на полу, – подсказала Баська. – За картиной был открытый сейф… пустой. – Там был свет? – Да, горели настольная лампа и люстра. – Где находится кабинет? – В каком смысле?.. – Из коридора можно увидеть, что там горит свет? Или из кухни? – Вряд ли, квартира большая, кабинет за поворотом… – Шторы были задернуты? – Кажется… Он выжидающе смотрел на нас: – Это все? – Он приходил ко мне несколько дней назад… Волик, – сказала я. – Зачем? – Хотел поговорить про Олю, сказал, что она ведет себя странно. А я подруга. Он думал, может, она делилась со мной. – Какие между вами отношения… были? – Никакие, он едва меня замечал. Мне кажется, он меня даже не узнавал. Смотрел мимо, представлялся каждый раз, будто видел впервые. – Что он вам сказал? – Ничего! Он ждал меня у подъезда, замерз. Я сделала чай, потом пришли Владик и Веня, и он ушел. Сказал, зайдет в другой раз или позвонит. Он очень нервничал, опрокинул чашку с чаем, облился… – Как он был одет? – Волик? В пальто… – Нет, в кабинете. Вы сказали, он полулежал в кресле. Что было на нем надето? – Белая рубашка и домашняя куртка… коричневая с атласными отворотами. И еще! Руку он держал в кармане… правую, а левая свисала… – Вы видели орудие убийства? – Я не видела, – сказала Баська. – Я видела! Это был кинжал с длинным узким лезвием и желтой костяной рукояткой, он лежал на ковре около кресла… Федор, а это не тот, который Николеньку? – Тот стреляет, – возразила мне Баська. – Волика мог убить любой грабитель. У них полно антиквариата, а у Ольгицы золотых украшений немерено… да и деньги, я думаю. – Разве бывают такие совпадения? Сначала Николеньку, потом Волика… и мы все знакомы, и… – Я вдруг ахнула, закрыв рот ладонью. – Байкер! – вскрикнула Баська. – Валерий! Ольгица тоже была с нами. Вся история с ним какая-то… Я видела, они разговаривали! Он… понимаете, это настоящий мачо! Из десяти процентов! – Десяти процентов? – озадаченно повторил Федор. – Ну, один ученый, историк, доказал, что древние люди… чуть ли не миллион лет назад, были каннибалами, но не все, а только десять процентов – самые жестокие, самые сильные, самые-пресамые… А девяносто процентов – это жертвы. И это соотношение десять на девяносто сохраняется в обществе и сейчас, только они, конечно, никого не едят. Просто способны на все. – Ты хочешь сказать, что они вместе… Волика? – спросила я. – Бася, что ты хочешь сказать? – Не знаю, – смутилась Баська. – Откуда я знаю! Но ведь нужно рассматривать все версии, правда, Федор? Ты помнишь, какой он? Плечи – во! – Она развела в сторону руки. – Говорит мало, голос хриплый, носится на своем… крейсере… то есть круизере, кулачищи пудовые! И смотрит на тебя… как… как будто… – Она порозовела. – И соврал насчет клуба «Детинец», такого клуба уже нет, распался… Даже то, что он пришел в чужую компанию… Он чужой в нашем городе! – выпалила она. – Откуда ты знаешь про клуб? – изумилась я. – Знаю! – Она не смотрела на меня. – А что здесь такого? Позвонила знакомому и узнала. Кто будет кофе? – Вы его с тех пор не видели? – спросил Федор. – Нет! – ответили мы хором. – Кто будет кофе? Вы уже завтракали? – снова спросила Баська. – Спасибо. Можно кофе, покрепче. Кстати, Аня, у меня для вас интересная новость, – сказал вдруг Федор. – Я собирался позвонить, да все как-то руки не доходили. Я поежилась. Как говорят англичане: хорошие новости – это отсутствие новостей. – Мне кажется, я знаю, что искал у вас Биллер… фальшивый Биллер. – Что? – выдохнула Баська, забыв про кофе. – Он пришел за медальоном, который вам подарила Амалия Биллер. Оказывается, он очень старый и называется «Дрезденское сердце». Лет двести назад такие медальоны были очень популярны в Европе, считалось, что камешек – осколок знаменитого Дрезденского зеленого алмаза, отсюда название. Зеленые алмазы очень дорогие… – Разве бывают зеленые алмазы? – с сомнением сказала Баська. – Оказывается, бывают. – Но камешек там вовсе не зеленый, а… сероватый и мутный. – Название «зеленый алмаз» весьма условно – он может был зеленоватый, ярче, бледнее, да и хранили вы его с разным хламом, его нужно хорошенько почистить. Я думаю, следует показать его ювелиру. У меня есть знакомый, я дам вам координаты. – Неужели он настолько ценный, чтобы из-за него убить? – не поверила я. Я была неприятно удивлена… Да что там удивлена – я была поражена и уничтожена! Амалия подарила мне старинный медальон… семейную реликвию… Зачем? Чтобы оставить за собой последнее слово в нашем противостоянии? Чтобы хлопнуть дверью напоследок? Еще раз приложить меня? Посмеяться? Сделала царский жест, бросила небрежно бесценную цацку… поставила точку. Даже в то, что она не объяснила письмом или запиской, даже просто не упомянула близнецам, что это такое, я чувствовала ее высокомерие и пренебрежение… Я снова была маленькой и ничтожной, а она – великодушной и прощающей. До самой своей смерти она не давала о себе знать, она отказалась от нас, мы никогда больше о ней не слышали, даже близнецы, с которыми она дружила… Я не хочу ее подарков! А кроме того, вдруг пришло мне в голову, меня могли убить из-за ее подарка! Неужели наши счеты еще не закончены? Неужели они никогда не закончатся? И теперь этот чертов зеленый алмаз, приносящий несчастье! Я вдруг представила себе дрожащую костлявую руку, тянущуюся ко мне из могилы… Видимо, Федор прочел что-то в моем лице и сказал: – Его убили не из-за алмаза, Аня. Ему просто не повезло: в вашей квартире он наткнулся на убийцу. – Получается, Николенька ее спас? – спросила Баська. – Если бы он не подсыпал нам снотворное, Анюта ночевала бы дома… Федор кивнул. – А откуда он знал про медальон? – спросила Баська. – Я думаю, был только один человек, который мог ему рассказать. – Настоящий Николенька Биллер! – догадалась Баська. – А где он? Почему не пришел сам? – Мы не знаем, где он. – А зачем приходил… убийца? – Ищем, работаем, – ответил Федор и запнулся, вспомнив, что капитан Астахов часто отвечал на вопросы Савелия: «Работаем, Савелий. Ищем». – Как ваш друг? – спросила я. – Уже лучше. – Он в сознании? Федор только вздохнул… |