Книга Броненосец, страница 83 – Уильям Бойд

— Джордж полностью в курсе. Никаких недоразумений не осталось, — думаю, я ясно выражаюсь, Джордж?

— Яснее ясного, — ответил Хогг.

Сэр Саймон улыбнулся:

— Мы будем рады снова видеть вас в «Джи-Джи-Эйч», Лоример. Но только не сейчас, а, скажем, через годик.

— Могу я спросить — почему?

— Потому что ты — персона нон грата, — нетерпеливо встрял Хогг. — И тебя пришлось выгнать.

— Да, вам совсем не следовало ходить в «Бум-слэнг», — неодобрительно, но в то же время как будто участливо проговорил Саймон. — Это сразу поставило вас за черту дозволенного — по крайней мере, в глазах Дирка.

Лоример опешил.

— Но послушайте, я же просто пытался…

— Оставь свои басни для кого-нибудь другого, — рявкнул Хогг с прежней злостью. — Ты просто копался в грязи, спасая свою жалкую шкуру.

— Я искал ответы на некоторые вопросы. Причем следуя вашим же указаниям.

— Это хрен знает что такое…

— Ладно, пусть даже так, — вмешался сэр Саймон. — Просто должно быть видно, что мы отреагировали. На всякий случай. Имелись серьезные нарушения.

— Только не с моей стороны, — с негодованием возразил Лоример. — Я просто выполнял свой долг.

— Всякий раз, как я слышу эту отговорку, — прорычал Хогг, — у меня кулаки чешутся.

— Мы знаем, вы думали, что так оно и есть, — более мягким тоном произнес сэр Саймон, — но это отнюдь не столь очевидно для… для других, для посторонних. Потому-то сейчас будет лучше, если вы уйдете.

И кем же мне прикажете теперь стать? — с циничной горечью думал Лоример. Торговцем-одиночкой, дилером-плутом, брокером-берсеркером? Скорее всего, убыточным оценщиком убытков. В воздухе, смешиваясь с синим дымом от зловонной сигары сэра Саймона, витал тяжелый дух отчуждения. На каком-то уровне здесь произошло жульничество, думал Лоример, какое-то особо злостное и особо выгодное злоупотребление, насколько можно было судить по сосредоточенной озабоченности этих могущественных людей. Лоример усомнился, что сумеет когда-нибудь выяснить, что же в действительности было поставлено на кон в деле «Федора-Палас», какова была настоящая награда для участников аферы. Едва ли это ему под силу.

— Выходит, я козел отпущения?

— Ну, это слишком грубо сказано.

— Тогда, значит, я ваша страховка.

— Подобная аналогия здесь неуместна.

— А как насчет Торквила? — настаивал Лоример. — Ведь это же он все напортил, он в первую очередь.

— Торквил — крестник сэра Саймона, — отрезал Хогг, как будто это должно было положить конец всем дальнейшим спорам.

— Будет лучше, если Торквил снова окажется в «Форте Надежном», — там я всегда смогу за ним присмотреть, — сказал сэр Саймон и поднял палец, подзывая бармена. — Мне жаль, что жребий пал на вас, Лоример, но лучше пусть будет так, с отсрочкой. — Им снова налили, и сэр Саймон поднял свой стакан, разглядывая дымчато-янтарную жидкость виски в приглушенном свете ближайшей лампы.

Лучше для кого? — подумал Лоример. Для кого лучше?

Сэр Саймон понюхал свое виски, сделал глоток — он явно пребывал в добродушном настроении.

— В нашем мире грязь ни к кому не липнет, — проговорил он задумчиво, почти приятно-удивленным тоном. — В этом — одно из преимуществ данного места. Возвращайся через годик — и обнаружишь, что у всех короткая память.

Грязь не липнет? Лоример вдруг почувствовал себя с ног до головы в грязи. Его гнали прочь — а взамен, чтобы подсластить пилюлю, давали туманные обещания.

— Я попрошу только об одном взамен своего… молчания, — сказал Лоример, мгновенно почувствовав, как Хогг злобно напрягся.

— Ты не в том положении, чтобы просить…

— Всего один телефонный звонок. — Лоример вынул из кармана клочок бумаги и быстро переписал с него что-то на бумажную салфетку. — Я бы хотел, чтобы мистер Хогг позвонил этой женщине, миссис Мэри Вернон, или оставил ей сообщение и подтвердил, что я не имел никакого отношения к ведению дела Дьюпри.

— Тебе это о чем-нибудь говорит, Джордж? — Сэр Саймон поглядел на Хогга, ожидая подтверждения.

Хогг взял у Лоримера салфетку.

— Проще простого, — сказал он, подтянул брючный ремень и ушел.

Сэр Саймон Шерифмур улыбнулся Лоримеру.

— Знаете, милый мальчик, мне кажется, я даже слышу, как работают ваши мозги. Неверная тактика! Вам бы изображать некоторую вялость. Научились бы принимать скучающий вид. Острый ум, вроде вашего, да вдобавок у всех на виду, в нашем мире это выводит людей из себя. Заройте-ка свой талант в землю, вот мой вам совет, и вас ждет большой успех.

— Вам легко говорить…

— Разумеется. Прекратите думать, Лоример. Не пытайтесь воссоздать полную картину, перестаньте складывать головоломку. Это-то и тревожило Джорджа. Потому-то он и стал таким… вспыльчивым. Теперь он все понимает, теперь он даже сделался богаче. И он очень доволен. Мой вам совет — отдохните хорошенько, отправляйтесь путешествовать. Покатайтесь на лыжах. Езжайте в Австралию — мне рассказывали, это удивительная страна. Развлекайтесь. А потом, через годик, возвращайтесь и позвоните нам. — Он медленно поднялся. Аудиенция была окончена. Лоример позволил себе бросить восхищенный взгляд на безупречный покрой пиджака сэра Саймона со смело удлиненной, по сравнению с обычным фасоном, талией.

— Все будет хорошо, Лоример, все будет хорошо.

Он взял руку сэра Саймона с растопыренными пальцами, ощутив скрытую мощь его хватки, крепкую упругость пожатия, незыблемую самоуверенность. Все это, разумеется, ложь — но красивая, роскошная ложь, работа искусного мастера.

— До встречи через год, Лоример. Будем ждать великих свершений.

В коридоре Лоример столкнулся с Хоггом, когда тот уже шел назад. Они посторонились, пропуская друг друга.

— Я оставил сообщение, — сказал Хогг. — Все в порядке.

— Большое спасибо.

Хогг почесал щеку.

— Ну, вот и все, Лоример.

— Вот и все, мистер Хогг.

— Чего ты хочешь, Лоример? Чего ты добиваешься?

— Ничего. Я получил то, чего хотел.

— Тогда почему ты так на меня смотришь?

— Как — так?

— Я хотел тебя еще кое о чем спросить: ты кому-нибудь рассказывал, что я домогаюсь Фелисии Пикерсгилл?

— Нет. А что, это правда?

— Если ты мне лжешь, Лоример, я с тебя шкуру спущу.

— Зачем мне лгать?

— Почему ты это делал?

— Что именно?

— Копал, копал, копал. Лоример, когда журавли летят к югу, крестьянин отдыхает, опершись на лопату.