Онлайн книга «Шахта»
|
Ко всему, пострадавший был еще и членом парткома! – Как убило? Чем?! – Должно, на голову чего-то свалилось. – Где он сейчас? – В больничку свезли. Да вы идите лучше в контору, товарищ начальник, все собрались уже, вас одного только ждут. Там всё и узнаете. Евгений пошел куда было сказано. В его кабинете ярко горел свет. Внутри и в коридоре, у распахнутой настежь двери, толпился народ. В воздухе густо висел табачный дым, чего он, кстати, никогда у себя не допускал. Протолкавшись между рабочими, Слепко увидел вокруг своего стола по-хозяйски расположившуюся комиссию. «Когда они успели собраться?» – промелькнула ненужная мысль. На самом-то деле он знал, подготовленный своими снами, что все эти люди собрались только ради него. Потому и известили последним, чтобы к его приходу все было уже готово и прошло как по маслу. Он попытался принять уверенный вид, заправил выбившуюся из-под ремня ночную сорочку. Но никто с ним даже не поздоровался, только спины рабочих немного раздались, пропуская его к столу. Сидели: горнотехнический инспектор, прокурор района, уполномоченный НКВД, сменный десятник с клетьевого ствола, Кротов и Лысаковский. Инспектор, седой великан с резкими чертами волевого лица, опрашивал одного из проходчиков, записывая ответы на лист бумаги: – Расскажите-ка нам теперь поподробнее, как это случилось. – Ну, мы это, начали бурить, а тут сжатый воздух вырубился. А бригадир, Самойлов то есть, крикнул, чтоб, значит, подавали бадью, чтоб на ней, это, наверх ему подняться и там, значит, разобраться, чего и как. Бадью, это, долго очень не давали, а когда, значит, опустили они ее, только бригадир в нее полез, как вдруг воздух пошел, и буры, это, заработали и запрыгали по забою. Глядим, а Самойлов, значит, лежит, и у него кровь льется. Вот. – Так его, может, буром зацепило? – Да не, нет вроде… – Нет вроде или точно нет? – Точно нет. – Тогда, может, сверху, что-нибудь, упало? – Кто его знает, может, и упало… – А вы не заметили, что именно упало? – спросил прокурор. – Не, не заметили. – А заметили рану от удара на его голове? – Не. – Но там же была рана? – Вся голова была в кровище. – Что вы тогда сделали? – вступил опять инспектор. – Что сделали? Положили мы его, значит, в бадью и подняли на-гора. Там его вроде как в больничку увезли. – Он тогда еще жив был? – Да вроде. Без сознания только. – Но все же, товарищ, э... Скрипка, как, по-вашему, что явилось непосредственной причиной гибели бригадира? – гнул свое прокурор. – Не знаю я. Должно, ударило чем. – Чем же все-таки его ударило? – Да не заметил я. – Кто-нибудь, заметил, товарищи? – возвысил голос прокурор. Но собравшиеся только молча скрипели сапогами, уставясь в пол. – Человек на ваших глазах упал с окровавленной головой. Значит, что-то его по голове ударило? – Оно конечно, – ответил один из рабочих, белобрысый губастый паренек. – Дело ясное, – встрял Лысаковский, – кусок породы сверху упал. В это время на полкé работали бетонщики. – А ведь мы много раз предупреждали начальника строительства, – как бы себе под нос, но так, чтобы все услышали, пробормотал Кротов. – Да, да, нам тоже сигнализировали, что новый способ проходки чрезвычайно опасен, – оживился уполномоченный НКВД. – Кто отвечал за применение опасного непроверенного способа? – задал риторический вопрос прокурор. Все посмотрели на Слепко. – Отвечал я. Я за все тут отвечаю! – прозвучал голос Евгения. – Кто предложил этот так называемый способ? – продолжал чеканить слова прокурор, которому, кстати, за последние недели Слепко просто-таки плешь на голове проел нудными рассказами о «параллельном способе». Как человек холостой, бесхозный он частенько по-соседски захаживал к жившему этажом выше прокурору на огонек. Тот имел большую дружную семью и налаженный быт. – Я предложил. – При этом вы знали, что способ опасен? – Нет, он не опасен, точнее, он не более опасен, чем любые горные работы. Все происходившее до смешного совпадало со сценарием его обычных кошмаров. – Это не ответ! Не темните, гражданин Слепко! Отвечайте прямо, опасен способ или нет? – Еще раз повторяю: он не более опасен, чем обычная проходка. – Значит, все-таки, – опасен? – Нет, ну просто это пока еще новый способ… – Вот как, – драматически воскликнул Кротов, – когда партком, грамотные специалисты и старые рабочие в один голос предупреждали этого деятеля, он грубо нас оскорблял, воротил, видите ли, нос. А когда случилось то, о чем ему говорили, он подло юлит, выкручивается, мол: я – не я и лошадь не моя. То ли опасен способ, то ли не опасен. А человек, товарищ наш дорогой, погиб! И какой человек! Ты, Слепко, мизинца его не стоишь! Евгений смолчал. В конце концов, собственная вина была для него очевидна. «Вот я и попал под суд, – отрешенно подумал он. – Их правда, я рисковал. Зачем?» Собственное поведение казалось ему теперь ужасно глупым, а Кротов – во многом правым. Он присел на стул в углу и зажмурился, совершенно не интересуясь больше тем, что делали все эти люди в его бывшем кабинете. Комиссия, между тем, приступила к составлению акта о гибели бригадира Самойлова. – ...Вероятнее всего, смерть наступила от падения куска породы с рабочего полка в забой, что подтверждается травмой черепа... – монотонно звучало в комнате. Далее пространно излагалось, что начальника строительства многократно предупреждали, но он в приказном порядке настоял на применении этого опасного и технически несостоятельного способа, что, в конечном итоге, явилось причиной гибели заслуженного рабочего. Слепко вдруг встрепенулся. – Почему к гибели, он ведь еще, кажется, не умер? – Считайте, что умер, врач сообщил, что до утра Самойлов не протянет, – отрезал энкавэдэшник, остро глянув в глаза Евгению. – Осталось, товарищи, решить последний и главный вопрос: кто виновник аварии? – обратился к членам комиссии инспектор. – Я думаю, тут двух мнений быть не может, – ответил за всех прокурор, – единственным виновником является инженер Слепко. – Так и запишем… Все согласны с выводом товарища прокурора? – Я согласен, – буднично сообщил уполномоченный. – И я... и я... я согласен! – подтвердили остальные. – Вы как начальник шахты тоже должны подписать, – обратился инспектор к Евгению. – Вы согласны с нашими выводами? |