Онлайн книга «Любить нельзя помиловать [= Муж за алиби ]»
|
– А ваш институт – как вы сказали? Управления? – А, – Надя махнула рукой. – Менеджеров сейчас хоть пруд пруди. Это я так, на всякий случай, чтобы были хоть какие-нибудь корочки. Я даже на лекции не хожу. Просто кладу деньги в зачетку. Но если надо, я брошу все. Я буду вас слушаться, только помогите мне! Ну зачем Веронике эта роль? А для меня она все! Поймите! – Я понимаю. Но дело в том, что нам действительно требуется блондинка. Этот тип более, как бы это сказать… – Сексуальнее? Но я могу покрасить волосы! – Сейчас в моде естественность. Вы родились брюнеткой, у вас и типаж соответствующий. Я бы сказала, агрессивный. Единственное, что я могу, это уговорить нашего генерального продюсера сменить типаж актрисы на главную роль. Но вы же сами сейчас сказали, что просто так ничего в этом мире не делается. – Что вы хотите? Я согласна на все! – Помогите мне, а я в свою очередь помогу вам. – Я согласна. – Но вы же еще не знаете суть моей просьбы. – Все равно я согласна. – Тогда мы сейчас посидим в каком-нибудь кафе, и я объясню вам, что делать. Роскошествовать Вера не стала. На девушку уже произвели впечатление машина «режиссера по кастингу», дорогой костюм и бриллианты в ушах. Вполне достаточно. Они зашли в небольшое кафе с умеренными ценами, Вера сделала заказ. – Итак, – сказала она, когда был сделан первый глоток кофе. – У меня есть молодой человек. Я его очень люблю, но дело в том, что у него есть девушка. Молоденькая, хорошенькая. В моем возрасте трудно выдерживать такую конкуренцию. – Ой, что вы! Вы так замечательно выглядите! Какой возраст! Вам больше тридцати ни за что не дашь! «Врет, но все равно противно», – мысленно похвалила девушку Вера. – Дело не в этом. Его смущает разница в возрасте. – Честное слово, я его не понимаю! Ведь вы же можете сделать из него звезду! Это же такой шанс! – Да-да. Таковы мои планы. Только он пока не понимает своего счастья. И для начала я должна поссорить его с этой девушкой. А заодно проверить ваши актерские способности. – Я должна с ним переспать? – тут же спросила Надя. – Ну, не сразу. Сначала вы должны сыграть роль. Тридцатилетняя женщина у вас получится? – Да, конечно! – Тридцатилетняя женщина, имеющая дочку десяти лет. Вы через две недели разводитесь. – Это я смогу. – Похоже, что вы и в самом деле в разводе. Надя, вы все про себя рассказали? – Ой, остальное не имеет абсолютно никакого значения! Главное, что я на все готова! – Если сможете сыграть тридцатилетнюю женщину, значит, сможете сыграть и двадцатилетнюю наивную девушку. Ведь так? – Да. – Значит, вам тридцать. Вас соблазнил гражданин другого государства, допустим, Украины. С целью отобрать у вас деньги. – Быть может, лучше Турции? Или Ирана? – Не будем преувеличивать. И, запомните: никакой самодеятельности! Ради любимого мужчины вы готовы бросить мужа и уехать за границу. С дочерью. И есть риск попасть в сексуальное рабство. Молодой человек, которого я вам вскоре представлю, в курсе ваших проблем. Он попытается вскружить вам голову, чтобы отвлечь от того мужчины, к которому вы вскоре должны уехать. Вы сделаете вид, что поверили. Вы соблазните этого молодого человека и проведете с ним ночь. – Хорошо. – Но помните, что вы порядочная женщина! Одну только ночь. А перед этим напишите мне записку, что якобы этой ночью вас в его квартире не было. Нечто вроде свидетельских показаний. – А зачем? – Так надо. – Как все это странно! – Ничего странного нет. Мне надо склонить этого молодого человека гм-м-м… Совершить некий поступок… – Прямо сериал какой-то! – Вот именно. Прежде чем снимать фильм по-настоящему, мы должны все это проиграть. – Я только не поняла: вы их хотите поссорить или не хотите? И зачем тогда записка? – На всякий случай. Вполне возможно, что она и не понадобится. Просто вы окажете мне эту любезность и не будете задавать лишних вопросов. А после той ночи исчезнете, не оставив молодому человеку ни адреса, ни телефона. Так, чтобы о том, где вас найти, знала только я. «Ну, иди, иди на заклание, моя бедная овечка!» – мысленно подбодрила ее Вера. Надя наморщила лобик: – Как все это странно… Честно сказать, я ожидала другого. Никак не пойму: провести с ним ночь и написать записку, что его со мной не было… – Думать – это не ваша задача, – резко сказала Вера. – Вы в курсе, что режиссеры не любят тех, кто много думает? Вы должны беспрекословно выполнять их требования, если хотите сделать карьеру. А думать будете, когда станете звездой. – Да-да, это я как раз понимаю. Слушаться беспрекословно. Ну а после всего этого вы скажете генеральному продюсеру, чтобы он сменил типаж главной героини? – Конечно! – кивнула Вера. – А почему он вас послушает? – Потому что он кругом мне должен. То есть, обязан. – Странно все это, – вновь с сомнением повторила девушка. – Что ж. – Вера привстала. – Тогда мне лучше обратиться к вашей подруге. Или заглянуть в студию. Быть может, там найдется более подходящий типаж? Допустим, сговорчивая блондинка. – Нет, нет! Я согласна! – отчаянно воскликнула Надя. – И помните, что таким образом я вас проверяю. Вы играете роль, и не дай вам бог сделать это плохо. Тогда никакого кино в вашей жизни не будет вообще. Потому что даже у человека, имеющего солидную протекцию, в первую очередь должен быть талант. – Вообще-то… Вообще-то я немного догадываюсь, – девушка скромно потупилась. – Догадываетесь о чем? – Вера слегка похолодела. – Ну, сейчас в моде все эти съемки скрытой камерой. Когда люди ни о чем не подозревают. Вам, должно быть, поручили подобрать подходящую девушку. Вы ведь будете нас снимать в той квартире, да? Это отбор в сериал, который пойдет в прямом эфире! Только надо знать, насколько естественно я держусь перед камерой, так? «О Господи! Она еще больше дурочка, чем я предполагала! На этом надо сыграть!» – Ну, раз вы обо всем догадываетесь… – Алмазова взяла многозначительную паузу. – Только поймите, что я знаю не больше, чем вы, – поспешила добавить она. – Мне дали задание, и я его выполняю. – Единственное, чего я не поняла, так это зачем нужна записка. – Затем, чтобы в случае неудачи вы не предъявили студии никаких претензий. Своего рода страховка. Не было вас там, и все. А на «нет» и суда нет. |