Онлайн книга «Ого, индиго!»
|
– Все, что я делаю, я делаю ради Майки, – пафосно заявила Динка. – Даже если бы я тебя сейчас захотела скинуть с подоконника, я бы это сделала ради тебя! – Ксюха с отчаянным криком индейца набросилась на подругу. – Что ты говоришь! – Динка заподозрила подругу в помешательстве и на всякий случай перебралась на пол. – Я бы хотела, чтобы ты дала мне сдачи! Чтобы разозлилась! ЧТОБ ТЫ ОЧЕНЬ ЗАХОТЕЛА ВЫЖИТЬ. Ну а теперь формулируй! Зачем ты живешь на свете? Какая мысль останется на память о тебе? – приступила к допросу Ксюша. – Зачем, зачем тебе это надо? – слабо отбивалась Динка. – Я знаю одного очень интересного режиссера. Он снимает документальный фильм «Сто и один смысл жизни». Приходи на кастинг. – Меня тошнит от этого слова! – Динка вернулась в реальность. – Все равно приходи! – Смысл жизни? Я очень занят, чтобы думать об этом. Я работаю – значит я существую. – Все, что я делаю, я делаю ради детей... – Счастье просыпаться рядом с тем, кого любишь... – Я хочу сформулировать мысль. И чтоб эта мысль помогла очень многим людям... Я ищу слово... – Посадить дерево, построить дом... – Я хочу встретить свою вторую половину. Верю, что она действительно существует... – Я рожден на радость людям... – Я каждый день становлюсь немного лучше... – Я помогаю людям... – Мне хочется написать песню... – Я изобрету рецепт бессмертия. Хочется жить вечно... – Я хочу улучшить карму. Чтоб следующее воплощение прошло с еще большим комфортом... – Я хочу научиться любить... – Я много думаю с детства на эту тему, но ничего не придумал... – В жизни нет смысла. Борьба видов, не более того... – Конечно мы умрем. И там узнаем, зачем это было нужно... Но здесь мы этого никогда не узнаем. Этот лифт работает в одну сторону... – Говорят, после смерти можно вспомнить вообще все воплощения... В хорошем уютном кинотеатре старый механик будет крутить кино... Швейцар выдаст уютный плед и огромный стакан попкорна. Я зайду в кинозал, обитый красным бархатом, устроюсь в плюшевом кресле, и свет погаснет. На кинопленке пройдет вся моя жизнь. Можно будет посмотреть на себя со стороны, посмеяться и всплакнуть. Но так хочется, чтобы это кино было интересно смотреть. В кабинете главного Илья читал свою сказку. – Иногда в городе я вижу своих. К сожалению, это печальное зрелище. Наши – пестрое пятно в толпе. На Земле они быстро умирают от чувства собственного величия и гениальности. Мало кто выдерживает собственную индивидуальность и исключительность до конца. Наш главный враг – мы сами. – Почему? – заинтересовался главный. – Мы – старички с глазами младенцев. Или младенцы с глазами стариков! Земля действует на нас неважно. Вместо спасения мира многие любят фотографироваться на обложки журналов. Они любят ИГРАТЬ в звезд. Но в их глазах я вижу тот же страх и вопрос, который мучил меня с детства, – КТО Я? – Ты нашел ответ? – Наши души – дорого стоят. Наши перья – на вес золота. За нашу смерть хорошо платят. Мы заряжаемся от радуги, грозы и дождя. Но откуда такая печаль? Особенно ночью? Особенно, если несколько лет без сна? Мы – забытая на Земле экспедиция. МЫ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ, КОГДА НАМ ПРИКАЖУТ. Мы растворимся в звездной пыли блестящей темноты, оставив на Земле костюмы нашей последней роли. А ПОТОМ МЫ ВЕРНЕМСЯ. Как возвращаются птицы. Еще сто лет без сна. – Здорово! – Главный редактор включился в ИГРУ. Ему нравилась сказка, в которую можно играть в реальном времени. Илья приободрился и совсем вошел в образ героя. – Мы выполняем задание, про которое ничего не помним. Погружение в иную реальность оценят только редкие специалисты. Выращенные в специальных лабораториях для того, чтобы нас убить. Мы – наивные, как дети. И мудрые, как ангелы. Но мне так грустно видеть своих на улицах этого города. – Почему? – В их глазах – сигнал SOS. Погибшие корабли, дрейфующие шлюпки. Мы – дети большой игры. – Кто мы? – Наша личная революция – прорыв в четвертое измерение. Наши – и есть ДВЕРЬ. Проводники в тончайшие коридоры театра зеркал. Они дают в руки нить, по которой можно пройти на следующий этап ИГРЫ. Они – часть магии этого мира. – Зачем? – Мы приходим сюда выполнить свое предназначение, зажечь свечу надежды. Наш враг – усталость. Наша религия – свобода. До конца дней мы остаемся детьми и верим в любовь с первого взгляда. Верим, что откроется ДВЕРЬ лифта, а там ОНА. Но лифт приходит, и там стоит кто угодно, кроме той, которую ждешь всей наивной душой поэта. – И все-таки... – лукаво улыбнулся редактор. На удивление, он отлично понял Илью. – У наших – родственная лампочка в глазах. Мы и есть СЕТЬ – Хранители огня. Те, кто знает законы этого мира, помнят прошлое, настоящее и будущее. Нас снарядил в далекое путешествие мир, который сверкает только во сне как северное сияние. Мы – волшебные люди. Но почему мне так грустно видеть своих на улицах этого города? – Почему? – На небе нет ада. Ад – это Земля. Мы выживаем там, где выжить невозможно. На нас с детства объявлена охота. И каждый, кто захочет, может направить удар против нас. – Отличное начало! Очень перспективно! Здесь и огонь, и вода и медные трубы! Герой сознательно идет на жертвоприношение! Отличная сказка! Я доволен! Ксюха мешала Динке писать сказку. Хотя Динка и сама не понимала, кому и зачем нужно ее творение. Ксюха крутилась перед зеркалом в черном платье в горох и накручивала на руку ярко-рыжие пряди-кудри. Она с состраданием наблюдала за попытками Динки соответствовать правилам Большой Жизни. Шансы на успех таяли с каждой минутой. Энергия уходила, а десант с гуманитарной помощью не спешил высаживаться на территории Динкиной жизни. – Пересмотри фильм «Бесприданница». Откроешь для себя много нового. – Ксюха выбрала строгое платье в горох. – Что, например? – «Лариса Дмитриевна, пляши!» – Что это? – Вспомни – Лариса Дмитриевна – измотанная неврастенией, истерией, плохим шампанским, отрыжкой, плачевным финансовым положением, отвратительным женихом. Не женщина, а русская мечта. Не девочка – фея! Помнишь великолепную сцену на корабле? – Если честно – не очень! – Рядом с истерзанной женщиной собрались откормленные русские мужчины. Они хлопали в ладоши и кричали, «Лариса Дмитриевна, пляши! Просим!» – И что? – Она плясала! Она плясала, плясала, плясала. |