Онлайн книга «Лунный камень мадам Ленорман»
– Витольда? – Да. И снова ложь, в которую Анна поверила охотно. Ей Ференц виделся злодеем, а Витольд… – Полагаю, у Мари была связь с обоими поклонниками. Зависть, Анна, нет ничего страшней зависти! Она не могла отнять у Ольги ее красоту и любовь родных, поэтому спешила отобрать мужчин, но те, поиграв с Мари, возвращались к Ольге. Это ее злило. – Но Витольд женился… – Потому что Мари пригрозила ему скандалом. Он по натуре трусоват. – И решился на убийство? – Даже трус, будучи загнан в угол, способен на поступок. – Франц подвинулся ближе и поправил съехавшее одеяло, словно невзначай коснулся волос, растрепанных, жестких, с седыми нитями. – Эти двое… я чувствовал за ними вину, но как было доказать ее? Именно Мари оставалась с Ольгой, а затем ушла, сказав, что Ольга ждала встречи. Но с кем? Я заставил Ференца поклясться именем матери, а она для него священна, что в тот день Ольга встречалась не с ним. Оставался Витольд… – Он и вправду разбогател? Франц усмехнулся. – Разбогател, но заработать капитал куда проще, чем сохранить его. И в настоящий момент Витольд разорен. Он знал об этом, как знала и Мари, которая весьма рассчитывала получить его капиталы. К слову, уже тогда они действовали вдвоем. Витольд принес редкий яд, который его поверенный доставил из Индии, а Мари подлила яд в чай… – А настойка? – Ее для вида добавили в вино. – Записка? – У Мари талант подделывать почерк, а Ольгину манеру письма она изучила досконально. В ее вещах я нашел и твои письма. Она украла их из моего кабинета. Франц покраснел. Он хранил письма? – Да, – ответил он на невысказанный вопрос. – Все до единого. И… уже недолго осталось, Анна. Я должен рассказать все. Исповедь? Почти. И Анна потянулась к такому родному, искаженному мукой лицу. Она коснулась холодной щеки. Жесткой кожи, сквозь которую пробивалась щетина, провела по губам, стирая болезненную улыбку, по переносице, погладила мягкие брови. – Я… – Франц закрыл глаза, – знал, что они попытаются убить мадам Евгению. – Она и вправду… – Медиум. – И согласилась? – Она пришла ко мне. Дух Ольги не находил успокоения. Мадам Евгения видела этот остров и дом, людей в нем собравшихся, меня… тебя тоже. Она сказала, что Ольга желает тебе счастья. Неужели? Но Анне хочется верить, что там, за порогом жизни, сестра изменилась… – Я сначала не поверил. Я ведь не верю в сверхъестественное, но начались сны. Помнишь, я писал тебе о кошмарах? Несколько сухих строк, которые звучали почти обвинением. – Я видел Ольгу в том платье. Она пыталась мне что-то сказать, но не могла. Или это я не понимал ее? Я держался долго, и все-таки в очередной визит мадам Евгения сумела меня убедить. Она сказала, что когда убийца будет пойман, Ольга упокоится с миром. – И ты нашел этот остров? – Он принадлежал моей семье давно. Когда-то здесь стояла крепость, а воды подходили к самым ее стенам. Говорят, в крепости до последнего держались язычники, и здешние боги не ушли, а заточены в подземельях. Это они позвали подземные воды и затопили всю долину. Не знаю, но здесь… все не так. Верно, не так. Остров-тюрьма. И люди, лишенные возможности бежать, то, что требуется для хорошей ловушки! – Я построил дом, пытаясь убедить всех, что почти свихнулся от одиночества. Я ведь писал не только тебе. Витольду, Мари… Ревность полоснула сердце. И Франц, слыша ее, сжал руки Анны. – Она приехала сюда два месяца назад, жаловалась мне, что лишилась работы, что идти ей некуда, полагала, что сумеет меня утешить и… …выйти замуж. Нет, неверно. Ведь имелся Витольд, – муж перед Богом и людьми. Тогда Анна вовсе не понимает этой женщины! – Она твердила, что готова помогать мне во всем, – Франц перебирал пальцы Анны, лаская их, подносил к губам, целовал. – И муж поддерживает ее в этом желании… – Поэтому она собиралась меня убить? – Тебя. И своего супруга. Зачем он ей, разоренный? Избавиться ото всех и выйти за меня замуж, а потом, полагаю, и меня отправить следом. Она утверждает, что действовала из любви, но я сомневаюсь, что она в принципе способна испытывать это чувство. Франц отстранился, встал. – Это был план мадам Евгении. Собрать всех и внушить каждому, что разоблачение неминуемо. Она говорила, что люди не верят в сверхъестественное, но меж тем боятся. Призраков. Мертвецов. Собственной совести. Она должна была разбудить ее, разбередить, показать, что и вправду способна вызвать дух Ольги. На это и был расчет. – Ференц назвал все театральщиной. – Мой брат порой чрезмерно догадлив, – фигура Франца выделялась на фоне окна. – И отсрочка, якобы вызванная усталостью мадам Евгении, это шанс для убийцы подумать и… решиться. Мои люди следили за ней, а мадам Евгения была предупреждена, что следует быть крайне осторожной. Но о тебе, Анна, никто не подумал. Я был уверен, что ты непричастна. – Спасибо. – И что не представляешь опасности, но… я едва не опоздал. Но ведь успел же? Анна помнит собственную слабость и головокружение, тело, такое легкое и вместе с тем неподъемное, руки Витольда, петлю, которая раскачивается перед глазами, а затем обвивает шею. – Что с ними будет? – Анна коснулась горла, пытаясь понять, остался ли след от этой петли. – Суд, – Франц не обернулся. – И я постараюсь, чтобы этот суд не был снисходителен. Молчание. Пауза затянулась, а когда стала вовсе невыносима, Франц развернулся. – Тебе следует отдохнуть, Анна. О нас мы поговорим позже. Тон его был непреклонен. О нас… Анна закрыла глаза, позволив себе поверить, что у них и вправду имеется совместное будущее. День. И снова. День ко дню. Осень собирает их, грозовые бусины в нитях ноября. И каждый день чуть короче предыдущего. Холод пробирается сквозь заслоны окон, и камины, которые разжигают поутру, не способны одолеть его. Анна мерзнет. Она знает, что истинная причина вовсе не в осени, но в отстраненности Франца. Он избегает Анну. А она позволяет избегать, боясь того разговора, который все разрушит. Пусть будет так, как есть, свыклась же. |