Онлайн книга «Портрет смерти. Холст, кровь»
|
Она решительно отправилась в соседнюю комнату. Там действительно кто-то был: послышалось шуршание, и что-то неопознанное скользнуло в проем. Раздался тихий смешок. Варвара остановилась в замешательстве. – Пугают, – неуверенно заметил я. – Это не Марио… Это женщина. Зачем нас пугать? – Чтобы страшно было, – я разозлился, взял Варвару за охладевшую руку, повел в коридор. И вновь мелькнула тень за светящейся панелью. Определенно, женщина. Мужчины не ходят в коротких платьях. – Послушайте, – сказал я, – это помещение для игры в пятнашки? Лукавый смешок. Я отпустил Варвару и решительно направился в соседнюю комнату, куда заскочил призрак. Второго выхода из комнаты, насколько помню, не было. Но тут погас свет. Я встал, и Варвара с замогильным урчанием въехала мне в спину. – Это ты? – А кто это спрашивает?.. Мы стояли, дожидаясь, когда дадут свет. Шорох за спиной – я резко обернулся. Поскрипывали плитки под ногами – уже в другой стороне. Я вновь сменил позицию, с досадой сообразил, что полностью потерял ориентацию. Где выход? – Глупая шутка, – выплюнул я в пространство и стал ждать. Тишина. – Ты помнишь, где выход? – прошептала Варвара. – Нет… – я машинально похлопал по карману, выудил зажигалку. Язычок пламени вырвал из темноты объятые ужасом глаза. Варвара однажды призналась, что боится темноты. Я поводил зажигалкой, осветил кусок гладкой стены, исполненное муки лицо вопящего в пустыне уродца, взрыв сверхновой – резкое сочетание желтого, зеленого, огненно-оранжевого… – Мы видели хоть один выключатель? – Ты с кем сейчас разговариваешь, Андрюша? Страх прошел, осталась злость. Неподалеку притаился человек и наслаждался нашей растерянностью. Пламя зажигалки было худеньким подспорьем. Я выключил и сунул ее в карман. – Доставай, Варвара, свой сотовый. А я свой… Освещая дорогу телефонами, проклиная здешние порядки, мы выбрались в холл. Я вертел головой. Клятая «капля» на пьедестале вновь разверзла нутро, подмигивал свет. За окном еще не сумерки, но солнце ушло за деревья, погрузив природу в мерцающую дымку. – Прошу прощения, господа, – произнес по-английски женский голос. – Я, наверное, отвлекаю вас… Скромная девушка в черно-белом платье вышла из темноты проема и остановилась. Мы помалкивали. – Здравствуйте, – сказала она, смиренно сложив руки в районе пупка. – Я горничная Сесиль. Госпожа Изабелла распорядилась насчет помещений для гостей. Помещения готовы. Можете располагаться. Идите за мной, я покажу, где это. – А вы не говорите по-русски? – спросила Варвара. – Нет, что вы, – испугалась горничная, – очень сложный язык. Сложнее датского и китайского. Я немного говорю по-английски… ну, и по-французски, ведь я родом из французского Бреста. – Как у нас с французским? – я покосился на Варвару. – Как у всех, – пожала плечами Варвара. – «Привет», «спасибо», «почему бы нет», «я не ел пять дней»… – Понятно, – кивнул я. – Спасибо, Сесиль. Скажите… а нам приготовили отдельные комнаты? – Да, – кивнула прислуга. – Вам приготовили отдельные комнаты. Разумеется, если вы желаете жить в одной… – Ни в коем случае, – испугалась Варвара. – Как вам в голову могло такое прийти. Мы не женаты, слава богу. Наши «апартаменты» оказались в северном крыле, за гостиной, витиеватым коридором и усыхающей канной в пластиковой бадье. Две двери рядышком. – Пожалуйста, располагайтесь, – сказала горничная. – Вот ключи. Комнаты одинаковые. Белье чистое, все прибрано. Для каждого помещения – отдельные ванная и санузел. Но с едой придется подождать. Дело в том, что в этом доме… – горничная замялась, – не принято готовить, еду подвозят из ресторана «Эль-Пасо», что на Пуэрта-Виа. Но у них все свежее, меню разнообразное, кроме того, в буфете имеется широкий выбор напитков и мелких закусок – надо только спуститься на первый этаж, войти в северное крыло, и сразу направо… – Там было заперто, – напомнил я. – И что-то звенело.. – Ах, простите, – сказала горничная. – Возможно, я наводила там порядок и машинально заперлась… А звон… Какой, простите, звон? Мы недоуменно переглянулись. Но девушка уже удалялась, покачивая юными, плохо разработанными чреслами. – Всё, – сказала Варвара. – До новых встреч. До ужина не кантовать. Она открыла левую дверь, ехидно посмотрела на меня, вошла и заперлась. Я скрипнул зубами и вошел в правую. Хлопнул и тоже заперся. Комнатка оказалась чистая, но какая-то… казенная, что ли. Не для самых дорогих гостей. Серые стены, серый потолок. Кровать у левой стены, стол, кресло, жалюзи на окнах. Я бросил сумку в кресло и лишь теперь осознал всю степень усталости. Добрел до ванной, осмотрелся, попробовал воду. Не найдя сюрпризов, забрался в сияющую емкость, минут пятнадцать смывал с себя все ненужное. Завалился в чистых трусах на койку. Стал думать. Поменял позу, отвернувшись от стены. В комнате явно не хватало телевизора. Я плохо понял, как это произошло. Вернее, совсем не понял. Что-то изменилось. Раздвинулось пространство, прибавилось воздуха. Я продолжал лежать на боку, открыл глаза, недоверчиво уставился на стену напротив. Стена была на месте. Но все равно было что-то не так. Я кожей чувствовал изменения в окружающей среде. Рядом со мной кто-то был… Я медленно поворачивал голову – вместе с плечевым суставом. Напрягся… И ничего не понял. Рядом со мной на такой же койке лежала Варвара с зеркалом в руке и придирчиво выискивала на лице жировики, угри и прочие отдельные недостатки. Ладно, я был в трусах. На ней же абсолютно ничего не было, не считая мокрого полотенца, обмотанного вокруг головы, и золотого крестика с цепочкой! Она лежала, подложив под голову две подушки, забросив ногу на ногу, и сосредоточенно выковыривала из носа недостаток. Я тупо смотрел на нее. Она почуяла неладное, нахмурилась, покосилась влево, вправо… открыла рот и стала покрываться красными пятнами. Это продолжалось минуты две. – Привет, – сказал я. – Привет, – выдавила она. – А-а… э-э? – У тебя новые тормоза, – похвалил я. – Прикройся, бесстыдница. Она ойкнула, потеряла пинцет с зеркалом, выхватила из-под головы подушку и перебросила на живот. – Раевский! – возмутилась Варвара. – Что за дела? Как тебе не стыдно! Я молчал. Варвара усмирила гнев и стал усиленно думать. – Черт… – она вскочила, набросила на плечи домашний халат. Я перегнулся через левый край кровати. Мы чуть не стукнулись лбами. Перегородки, разделяющей смежные комнаты, больше не было. Был продольный паз и такой же наверху. Разумеется, если дом спроектировал великий Корбюзье, то все в порядке. Один из принципов архитектора провозглашал свободную планировку: при необходимости внутренние перегородки помещения располагались по-разному или удалялись вовсе. А бесшумные механизмы, приводящие в движение машину «перепланировки» – это уже современность… |