Онлайн книга «1982, Жанин»
|
Я ей придумал прозвище Роскошная – это сокращение от «супер-шлюха», попросту суперсука. [8] Но обычное имя ей тоже понадобится. Хотелось бы что-нибудь короткое и грубое. Вроде Джоан. Или Терри. Она вымыла и высушила свои длинные черные волосы, потом набрала номер матери и сообщила: – Привет, мама. Сегодня вечером я не приеду. Мать отвечает после небольшой паузы: – Спасибо, что предупредила. – Послушай, мама, ты единственная, кому я могу доверять. Понимаешь, я встретила… встретила одного человека. Никогда еще со мной не случалось ничего подобного. Он дает мне возможность почувствовать себя настоящей… женщиной, понимаешь, о чем я? Поэтому я к тебе не приеду. Я собираюсь остаться у него на все три дня. – К чему ты мне все это рассказываешь? – Потому что я хочу, чтобы Макс думал, что я у тебя, как и планировалось. – И? – Он, скорее всего, позвонит и попросит меня к телефону. Он становится беспомощен, как ребенок, когда ему не нужно сообщать прессе об ужесточении мер наказания преступников и расширении полномочий полиции. – И что же мне ему сказать, если он позвонит? – Скажи, что я отдыхаю, положи трубку на тумбочку, подожди минутки две, а потом возьми ее и скажи, что у меня болит голова и совсем нет сил говорить по телефону. Он тебе поверит. Такая вот у нас нынче семья. Опять пауза, потом мать говорит: – Терри, ты же знаешь, Макс мне не нравится. Пока вы были помолвлены, я тебе говорила, что он сексист, фашист и животное. – …и ты была совершенно права, мамочка, поэтому теперь, когда я встретила… – …так почему тебе не уйти от него? Раз ваш брак настолько неудачен, почему бы вам не обсудить это? – Мам, у меня же нет денег. Ты бросила отца, но ты, в отличие от меня, деловая женщина. Можешь сама себя содержать. – Давай, присоединяйся, будешь работать в моей фирме. Ты умеешь печатать, мне всегда была нужна хорошая машинистка. – Мама, разве ты не понимаешь, что это невозможно? Я не выношу быть под чьим-то началом, даже если этот начальник – ты. Если Макс сам решит со мной развестись, будет замечательно. Он может себе позволить платить приличную сумму в качестве алиментов. Но тогда он будет упрекать в этом себя, а не меня. Он не должен знать, что я ему изменяю… Ты меня слушаешь? Мать что-то отвечает глухим голосом. Терри переспрашивает: – Что? Я не расслышала. – Ничего, забудь. – Ты сказала, что я эгоистичная фригидная маленькая сучка? – Именно. – Нет, я вовсе не маленькая! И не фригидная. Две недели назад мне действительно так казалось, но это было до того, как я встретила Чарли. Просто скажи, могу я на тебя положиться? Если Макс позвонит, сообразишь, что сказать ему? – Надеюсь, да. – Спасибо, мамочка, это все, что я хотела от тебя услышать. Роскошная кладет трубку. Эх, славная у меня сучка из нее получается. Лежа на полу, она кладет ноги на кровать, устраивается поудобнее и набирает другой номер. Она говорит: – Чарли, все в порядке. Я еду. Чарли отвечает: – Отлично, малышка. Когда? – Выйду через шестьдесят минут. – А почему не прямо сейчас? – Ты же знаешь, у меня есть муж. Ему нравится, чтобы мы обедали вместе. Не так уж часто мы делаем что-то вместе. – Как ты выглядишь? – Свеженькой и чистой. Я приняла ванну и надела новые джинсы. Полчаса в них влезала, пришлось лечь на пол и втискиваться, втискиваться, втискиваться. Разве после такого ты можешь сказать, что я тебя не люблю? – А сверху что? – Ничего особенного. Белая шелковая блузка. – Без лифчика? – Разумеется, с лифчиком. – Милая, лучше сними его. – Ты грязный сумасшедший мальчишка! – Терри, когда я сегодня открою тебе дверь – пусть блузка будет, а лифчика не будет. Сними его в машине по дороге сюда. – А что ты мне за это дашь? – Все, что пожелаешь. – Чарли, у тебя не получится. У тебя есть мужская сила и грязные мысли, но этим все и ограничивается. Он смеется и говорит: – Ну и забавная же ты, Терри. Когда-нибудь ты у меня начнешь выступать профессионально. – Не надо об этом, Чарли. Я не актриса. Ты от меня можешь ожидать только одного типа выступлений – глубоко личных и эксклюзивных, вроде того, что состоится сегодня вечером. – Хорошо, тогда это будет для тебя сюрпризом. Я тебя сделаю профессионалкой. И тебе это понравится. – Чарли, мне надо идти. Макс появится с минуты на минуту. Увидимся через пару часов. – Помни, никаких лифчиков. Она со смехом целует трубку и кладет ее на рычаг. Вот Хелен никогда бы так не разговаривала, она слишком зажата. Роскошная встает, надевает серебристые босоножки на каблуках, я никогда не разговаривал, как Чарли, я был слишком зажат, надевает свои золотистые босоножки на каблуках и становится перед высоким зеркалом, разглядывая себя. Из зеркала на нее смотрит оценивающим взглядом уже не молодая, но очень привлекательная женщина. Она думает: «Успокойся. Пойди и приготовь обед. Возбуждаться пока рановато». Она спускается по лестнице и видит Макса, сидящего в кресле и тупо глядящего в пустой экран телевизора. У нее возникает легкое беспокойство, хотя поблизости нет параллельного телефона. – Я не слышала, как ты вошел, – резко произносит она. – Почему? Чем ты занималась? – Звонила матери. Она удаляется на кухню. Он следует за ней и застывает в дверях, глядя, как она поспешно сервирует стол. Он говорит: – Терри, прошу тебя. Останься сегодня здесь. – Макс, ты прекрасно знаешь, что меня ждет мама. – Терри, я умоляю тебя провести эти выходные со мной. – Зачем? – Я чувствую, что ты отдаляешься от меня. – А кто в этом виноват? – Может быть, я не самый лучший любовник на свете… – Верно. Не самый лучший. – …но я все-таки мужчина, за которого ты вышла замуж. Конечно, при содействии… – Макс, меня ждет мама. Ты иногда проводишь выходные за судебным расследованием, а я иногда провожу их со своей чудной мамочкой. Слишком поздно меня отговаривать. Я уже упаковала сумку, она лежит в машине. |