Онлайн книга «Амрита»
|
Наш небольшой городок я знала, как свои пять пальцев и ясно представляла, где искать брата – прогульщика. Ёшио оказался там, где я и думала, – в зале игровых автоматов на торговой улице недалеко от станции. Он сидел в полумраке, освещенный только светом монитора, и с серьезным, почти взрослым лицом играл в «Колонны» – копил и складывал драгоценные камни, набирал очки. – Вредно для здоровья с такого юного возраста хоронить себя в залежах драгоценностей. Пора с этим завязывать, – сказала я вместо приветствия. Брат вздрогнул от неожиданности и обернулся на мой голос. – Саку? Ты что здесь делаешь? – Из школы позвонили домой, – улыбнулась я. Автомат заверещал. Игра закончилась. – Мне нравится эта игра. Все такое красивое… – сказал брат и уставился на экран. Там из большого мешка непрерывным потоком сыпались переливающиеся разными цветами драгоценные камни. – А что мама? Она рассердилась? – Не знаю. – Саку, тебе когда на работу? – Скоро. – Слушай, можно я с тобой пойду? – Ты это не очень здорово придумал. Хочешь, чтобы и мне от мамы попало? – Нет. Я просто домой не хочу идти… Мне стало жалко его до слез. Было видно, что ему очень плохо, и я просто физически почувствовала, что растить детей – это не для меня. Хотя, может быть, со своими все по-другому… – Ладно. Давай пока перекусим где-нибудь. Как насчет окономи-яки [9] ? – Я с тобой! Мы вышли из зала игровых автоматов и в темпе пробежались по торговой улице. Наконец нашли одно старое заведение, в котором готовили то, что нам было нужно. Раздвинув створки двери – задребезжало матовое стекло, – мы вошли внутрь. Внутри – никого, если не считать хозяина. – Нам, пожалуйста, одну простую, одну со свининой и порцию яки-соба [10] , – сказала я хозяину, усаживаясь на татами рядом с низким столиком со встроенной большой плитой. Хозяин принес все необходимое, и мы с шумом принялись за дело – жарили, переворачивали, снова жарили и ели. – Слушай, а почему ты с самого начала с мамой не поговорил? – спросила я как бы, между прочим. – Сказал бы, что неважно себя чувствуешь, что хочешь отдохнуть. Она бы не стала тебя в школу насильно гнать… – Да я пока дома – вроде все нормально, а как пройду полдороги до школы, так чувствую, что сил никаких нет. И так мне неохота в эту школу идти, просто ужас! – сказал брат. А что еще он мог сказать? После еды мы оба притихли. Сквозь закрытую дверь в заведение проникали уличные звуки. Вечернее солнце косо падало через небольшое окошко на старую плиту. «Наверное, все-таки уже послевоенная», – подумала я. – Кажется, мама очень переживает. – По какому поводу? – Что я так изменился… – Глупости. Ты же школьник, ты просто растешь, – сказала я, хотя на самом-то деле знала, что он прав. Причем мама переживает за него именно потому, что он еще очень маленький. – Вот вырастешь, заведешь себе подружку, начнешь пить, курить, сексом заниматься. Жизнь пойдет такая, что с мамой об этом особо не поговоришь. И если ты уже сейчас начал беспокоиться по этому поводу, то что же дальше будет? Реши для себя, что ты хочешь, и так и живи. Понял? Я взглянула ему в лицо и в который раз за последние дни убедилась, что с братом что-то не так. Как будто в нем что-то разладилось. Еще совсем недавно он был обычным жизнерадостным мальчишкой. А теперь угрюмо сидел напротив меня в косых лучах солнца. Широко посаженные глаза, длинные ресницы – это от отца, маленький рот – от мамы. Но угрюмость – ладно, дело совсем не в ней. Просто в его лице появилось что-то старческое, совершенно не соответствующее его настоящему возрасту. Неизбывная усталость. – Знаешь, Саку, ты очень крутая, – вдруг сказал брат. – Это еще почему? – Потому. – Да ну? Вместо ответа он сказал: – Э – эх, попадет мне от мамы сегодня! – Лучше пусть она ругается, чем плачет. Так что давай, собирайся и дуй домой. Мы с братом распрощались у дверей старого заведения. Я отправилась на работу. В неярком свете заходящего солнца торговая улица приобрела какой-то новый облик – как будто из отдельных кусочков вдруг сложилась целая картинка. Улица стала похожа на восточный базар. На холодном вечернем небе поблескивали первые золотые звездочки. Справа и слева вдоль улицы хлопали на ветру красно – белые рекламные флаги с надписями вроде «продаем дешево». В течение следующих десяти минут – всю дорогу до автобусной остановки – я думала о детях. О том, как их рожают и воспитывают. Я думала о маме, у которой от двух мужей осталось двое детей с огромной разницей в возрасте, и о том, что мама в последнее время очень волнуется за брата. Она сильно изменилась. Но когда? И как? Этого я не помнила. Не могла вспомнить. Думаю о маме, обрывки воспоминаний мелькают перед глазами: мамины розовые соски, белый воротничок расстегнут, и видна золотая цепочка, вижу маму со спины – она стоит у зеркала и выщипывает брови. Все. Больше ничего. Взгляд не мужчины и не женщины – взгляд ребенка, восхищенно взирающего на мать снизу вверх. Я иду по золотым, сияющим улицам своего города, и мне трудно сказать, что я чувствую. Любовь? Досаду? Сострадание? А может быть, это протест? Но я знаю одно: то, что я сейчас ощущаю, – совершенно замечательное чувство. Оно сродни ностальгии… И вечернее освещение к нему удивительно подходит. Когда поздно ночью я вернулась домой после работы, на столе меня ждала записка от мамы. Дорогая Сакуми! Спасибо, что сходила с Ёшио в ресторан окономи-яки. После ресторана он сразу же вернулся домой. Завтра меня вызывают (в школу, разумеется), поэтому ложусь спать, тебя не дождавшись. Спокойной ночи. Спасибо и спокойной ночи – это каждый может написать, но вот скобки – это уже индивидуальный стиль. Мамин стиль. |